В XVI веке испанские завоеватели отправились в Америку в поисках новых земель и несметных богатств. В литературных произведениях сложился образ конкистадора – безжалостного колонизатора, варварскими методами истребляющего коренное население. Навязанные сюжеты породили множество мифов относительно действий испанских конкистадоров. О некоторых из этих заблуждений – далее в обзоре.
Миф 1: Конкистадоры истребили миллионы людей
Этот миф в большей степени создан теми, кто занимался антикатолической пропагандой. Нельзя отвергать тот факт, что испанцы были очень безжалостными в отношении коренного населения Нового Света, но из-за своей малочисленности они физически не могли истребить миллионы индейцев.
Решающую роль в катастрофическом уменьшении численности индейцев сыграли эпидемии и каторжный труд на золотых рудниках. Конкистадоры, которые прибыли в Новый Свет, стали разносчиками новых болезней, к которым у индейцев попросту не было иммунитета. До прибытия испанцев в Мексику численность ацтеков составляла 20 млн человек. От эпидемии оспы, вспыхнувшей в Теночтитлане (современный Мехико) в 1521 году, погибло 10 % жителей. В следующие 50 лет эпидемии тифа и оспы унесли жизни еще 40 % ацтеков, тем самым сократив население почти вдвое.
Францисканский монах Хуан де Торквемада описывал происходившие события так: «Ужасным и всеобъемлющим было нашествие мора на Мексику. Не было ни одного дома или очага, на которые не излился бы гнев Господень. Когда скрылась, истаяла за горизонтом черная беда, страна стала пустыней – ни петушиного крика, ни человечьего голоса, ни огня, ни борозды». Судьба инков оказалась еще более плачевной. Из-за эпидемии оспы в течение 15 лет от 30 млн индейцев осталось только 3 млн.
Миф 2: Конкистадоры разрушали целые города
Испанцам не зачем было разрушать города, т. к. они сами нуждались в местах для расселения и для укрепления своих позиций. Конкистадоры разрушали храмы индейских богов. Те же остатки городов, которые найдены в джунглях, пришли в упадок еще в Х веке, задолго до прихода испанцев.
Миф 3: Победа конкистадоров объяснялась только наличием огнестрельного оружия
Огнестрельное оружие, конечно же, сыграло немалую роль в завоевании индейцев, но не основополагающую. Фанатичный ужас местного населения перед блестящими доспехами и аркебузами (гладкоствольное фитильное дульнозарядное ружье) улетучился довольно быстро. Против нескольких тысяч конкистадоров выступали сотни тысяч ацтеков.
Причиной поражения индейцев можно назвать отсутствие тактики во время ведения боя. К тому же, междоусобицы между племенами только играли на руку испанцам. Так, во время осады Теночтитлана конкистадору Эрнану Кортесу помогали десятки тысяч индейцев из племен, враждебных ацтекам.
Миф 4: В сравнении с фанатиками католической церкви индейцы были очень добрыми
Традиционное представление об угнетенных народах: злобные завоеватели из Старого Света свирепствуют и противопоставляются наивным аборигенам. В самом же деле, индейцы были гораздо кровожаднее испанцев, что подтверждает множество свидетельств тех лет. Первооткрыватель Америки Христофор Колумб в своих отчетах писал о свирепом коренном населении, которое ест человеческое мясо.
Каждый ритуальный праздник ацтеков сопровождался изощренными жертвоприношениями. Жрецы оправляли несчастных в огонь, а затем вытаскивали их обратно еще живыми, вспарывали грудину и доставали сердце, которое подносили своему идолу. Не менее зверскими были жертвоприношения женщин и детей, связанные с сезонными праздниками.
Миф 5: До появления испанцев индейцы не знали, что такое рабство
В действительности в любом индейском племени (даже самом миролюбивом) имелись рабы. Вот только попадали в рабство свои же соплеменники, потому что военные пленники предназначались для ритуальных жертвоприношений. Невольниками становились за кражу, долговые обязательства и прочие бытовые проступки.
Конкистадоры использовали попавших в рабство индейцев для своих нужд. За испанцами закреплялись наделы земли с индейцами, которые выполняли трудовую повинность: работали на рудниках, обрабатывали поля и т. д. Эта форма владения получила название энкомьенда. Первоначально испанская корона предписывала конкистадорам обращать подчиненных индейцев в католичество, знакомить с европейской культурой, но на практике колонисты просто превратили индейцев в рабов без какого-либо просвещения.
Таким образом, с приходом испанских завоевателей прекратила существование
Самый старый форт Филиппин.
Освоение Филиппин испанцами начиналось с острова Себу. Сначала здесь высадилась экспедиция Магеллана, а спустя сорок пять лет пришел флот под командованием конкистадора Мигеля Лопеса де Легаспи. Тогда же и началось строительство форта San Pedro. По сравнению с другими испанскими фортификационными сооружениями на Филиппинах, это была самая маленькая крепость. Но со своим назначением она прекрасно справлялась. Со временем, на месте первой высадки испанцев был построен порт, который нуждался в защите от враждебных посягательств.
В нескольких сотнях метров от современного порта Себу находится историческое место. Отсюда начиналась колонизации и христианизация Филиппин. Здесь был установлен Магелланом деревянный крест, который сейчас хранится в маленькой восьмиугольной часовне. Построена малая базилика Санто Ниньо на месте сгоревшей первой христианской церкви. И возведен первый испанский форт. Чтобы прикоснуться к событиям полутысячелетней давности, нужно обязательно посетить это место. Тем более, если у вас будет немного свободного времени до отправления катера из Себу на какой-нибудь из соседних островов.
Форт San Pedro основан Мигелем Лопесом де Легаспи в 1565 году. Но первые официальные упоминания о нем появляются только в 1739 году в докладе королю Испании Филиппу II. Возможно, в те времена не было таких требований к строгой отчетности, что почти двести лет форта как бы, не существовало. Но на самом деле он был. В пользу этого свидетельствует его название. Форт назван в честь флагманского корабля Мигеля де Легаспи. На “San Pedro” конкистадор бороздил воды Тихого океана.
Расположенный всего в метрах ста от главного здания портовой администрации, форт имеет треугольную форму. В его вершинах расположены бастионы с орудиями. Прозорливые испанцы строили эту крепость не только для защиты дальних морских и сухопутных рубежей, но и подступов к крепости. Огонь из пушек можно было вести вдоль стен, обращенных к морю. Надо полагать, что на тот момент это было одно из совершенных фортификационных сооружений испанцев на Филиппинах. Сегодня в форте Сан Педро располагается музей, рассказывающий об истории этого района Себу. За всю свою многовековую историю крепость использовалась не только как оборонное сооружение. В разные времена на территории форта располагалась тюрьма, школа, армейские склады и, даже, зоопарк.
В 50-х годах прошлого века власти города решили снести форт, а на его месте построить портовые административные здания. Но активная жизненная позиция жителей города не позволили воплотить в жизнь этот проект. На разных государственных уровнях велись долгие переговоры, и форт San Pedro получил вторую жизнь. В 1968 году была проведена капитальная реставрация крепости. Часть элементов была заменена. Из коралловых образований вырезались новые блоки, чтобы вернуть оригинальный вид форту. И это удалось. Глядя на современное состояние цитадели, кажется, что время ее не коснулось. И в таком виде она простояла почти полтысячи лет.
В одном из залов музея выставлены картины, отображающие ключевые моменты истории колонизации Филиппин. Но на главном месте, конечно же, портреты Магеллана и вождя острова Мактан Лапу-Лапу. По преданию этот вождь в бою и убил отважного мореплавателя. Удивительно, но филиппинцы относятся с одинаковым почтением к этим двум людям. Здесь нет деления на своих и чужих. Замалчивания каких-то исторических фактов. Все это страницы истории одной страны. Даже в парке, в котором расположен форт, соседствуют памятники испанским конкистадорам и местным повстанцам, боровшимся за независимость от испанского ига. Возможно, при посещении Филиппин именно это поразит вас больше всего.
Крест Магеллана.
Когда читаешь о великих мореплавателях и их географических открытиях, эти образы кажутся вымышленными. Все это происходило когда-то давно и где-то далеко. Но совсем другое дело, когда можно воочию увидеть материальное подтверждение этих событий.
В далеком XVI веке португалец Фернан Магеллан перешел на службу к королю Испании. И дело было совсем не в том, что в Испании платили больше, чем в Португалии. Мореплаватель был одержим идеей, найти западный путь к островам пряностей. Существует легенда, что как-то в руки Магеллана попала некая географическая карта, с изображением неведомых тогда земель и океанов. Чтобы проверить ее справедливость, нужно было организовать экспедицию. Португальский король Мануэл I посчитал затею Магеллана авантюрой, но разрешил обращаться с этим предложением к другим монархом. Так были начаты переговоры с испанцами. В конце концов, добро на экспедицию было получено.
В апреле 1521 года первый европеец ступил на филиппинскую землю. Но в то время Филиппин, как государства, еще не существовало. Это был просто остров Себу. Чтобы передать новые земли под юрисдикцию испанской короны, Магеллан быстро проводит христианизацию местного населения. Может быть, аборигены посчитали это новым развлечением или сделали тонкий политический ход, но раджа Хумабон вместе со своими домочадцами и воинами охотно сменили мусульманство на другую веру. В честь первой совместной обедни испанцев и вновь обращенных, на земле острова Себу Магелланом был установлен деревянный крест. Это событие произошло 21 апреля 1521 года.
Крест Магеллана считается одной из главных реликвий Филиппин. Он хранится в небольшой часовне возле порта. Надо полагать, что она стоит на том же самом месте, где прежде был установлен Магелланом символ христианства. Потому что рядом расположена малая базилика Санто Ниньо, возведенная на месте сгоревшей церкви, построенной испанской экспедицией. На постаменте в центре восьмиугольной часовни стоит крест из темного дерева тиндало. Но это только внешняя оболочка. Сама реликвия хранится внутри. На Филиппинах считается, что она обладает чудесными свойствами. Поэтому желающих обладать хоть кусочком креста было более чем достаточно. Чтобы сохранить этот исторический артефакт, пришлось его заключить внутрь другого креста.
Каждый день сюда приходят сотни людей. Для кого-то это просто историческая достопримечательность, которой почти пятьсот лет, а для кого-то - святыня и символ покровительства острова Себу. В знак почитания здесь зажигаются разноцветные свечки. Они горят, так же как и обычные, но своей яркой расцветкой радуют глаз. Есть неофициальная информация, что в часовне хранится не тот крест, который был установлен Магелланом, а более поздняя версия.
После совместной обедни Магеллан с раджой Хумабоном заключают договор на крови о дружбе и сотрудничестве. На церемонии Сандуго договаривающиеся стороны делают себе надрезы на левой руке. Собирают кровь в бокал с вином, и выпивают. Вероятно, именно поэтому Магеллан согласился выступить с добровольцами из своего экипажа на стороне раджи Хумабона. Отважный мореплаватель гибнет 27 апреля 1521 года в стычке с племенем соседнего острова Мактан. Тело Магеллана так и не было найдено. После этого экспедиция поспешно покидает Себу. Только через сорок пять лет, сюда возвращаются испанцы. На месте деревянной церкви они находят только пепелище. Вероятно, такая же судьба постигла и оригинальный крест. Скорее всего, в часовне хранится испанская версия, которая чуть моложе.
Филиппинцы очень религиозны. Для них крест Магеллана больше чем просто реликвия. Это символ христианизации Филиппин. С него началось обращение островитян в католическую веру. И не так важно, какой крест хранится в часовне, для филиппинцев он всегда будет Крестом Магеллана.
Кафедральный собор Себу.
Одна из самых красивых филиппинских церквей, оставшихся на острове Себу после испанской колонизации. Но, несмотря на это, интересен не столько сам собор, сколько история его строительства.
Мировая история знает немало примеров долгостроя. Ситуации, конечно, бывают разные, но Кафедральный собор преследовала какая-то череда неудач. Его строительство растянулось на века. Сказывались проблемы с финансированием. Какова была истинная причина такого положения вещей, не нам судить. Мы можем только проследить некоторые этапы строительства. Однако, увидев современный Кафедральный собор, восхитившись его величием и великолепием, мысли о его непростой истории отходят на второй план.
В далеком 1595 году, когда испанцы только начинали осваивать острова Филиппин, Святой Престол учредил епархию Себу. Но только через семьдесят лет в 1665 году под собор выделили деревянную церковь. К тому времени она уже была в плачевном состоянии. Протекала крыша из пальмовых листьев, деревянные перекрытия часовни нуждались в замене. На тот момент епископом Себу был Хуан Лопес. Он просит короля Испании выделить средства на очень скромную каменную церковь. Сколько времени ушло на рассмотрение прошения неизвестно. Но в 1670 году просьба была удовлетворена. Король пожаловал 10 000 песо. Казалось бы, надо было радоваться благосклонности судьбы. Однако скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Эта сумма выделялась равными траншами в течение десяти лет. Как и следовало ожидать, деньги были успешно потрачены, но церковь не построена.
Место умершего Хуана Лопеса занял новый епископ Диего де Агуилар. Новая попытка строительства собора была предпринята в 1689 году. Но и она закончилась ничем. Конечно, какие-то строительные работы были произведены, что-то построено. И опять объект был заморожен. А один из очередных тайфунов причинил ему немалый ущерб. И строительство Кафедрального собора откатилось к начальной точке.
Через десять лет был опять поднят вопрос о строительстве собора. Начать решили с составления сметных расчетов. Вероятно, в те времена программа Гранд-смета была еще не очень отлажена. Или программисты что-то намудрили, или сметчики не умели ею как следует пользоваться. Но с поставленной задачей каменщик Хуан де Айко с двумя плотниками так и не справились. Вопрос строительства был отложен еще на десять лет, пока новый сметный расчет не выполнил военный инженер Хуан де Кискара. Возможно, строительный проект и прошел все необходимые согласования, но источник финансирования так и не был найден.
Почти через двести лет после образования епархии Себу, в 1786 году была построена только фасадная часть собора. Спустя пятьдесят лет возвели колокольню. А еще через сто лет в 1940 году Кафедральный собор прошел церемонию освящения. Казалось бы, вот он, счастливый финал. Но свои коррективы внесла Вторая Мировая война. Против авиационных бомб здание собора не устояло. От него остались только колокольня, часть стен и фасад. В пожаре погибли почти все архивные документы епархии Себу за несколько сотен лет. Здание восстановили в 50-х годах прошлого века.
Сегодняшний Кафедральный собор поражает своим величием. Вокруг него разбит небольшой парк, часть которого занимает автомобильная стоянка для прихожан. Ослепительно белый цвет здания и испанский герб на фронтоне. Хоть собор и восстанавливался в то время, когда Филиппины уже давно вышли из колониальной зависимости, но герб Испании был оставлен в знак уважения к стране, принесшей христианство на архипелаг. Символична и фигура Христа перед колокольней. Вероятно, она должна означать торжество христианства по всему земному шару.
В наши дни вопросы с финансированием Кафедрального собора решаются гораздо проще и быстрее. В 1982 году к главному зданию был пристроен мавзолей, поражающий внутренним убранством. В нем покоятся останки духовных лиц Себу. В 2009 году была проведена капитальная реставрация здания. Мощное землетрясение 2013 года причинило незначительный ущерб собору. Во всяком случае, так выглядит внешне. Но есть надежда, что вскоре Кафедральный собор предстанет в своем первозданном виде.
Малая базилика Санто Ниньо.
История основания малой базилики Санто Ниньо в Себу, похожа на захватывающий приключенческий роман. В ней смешалось все – реальность и мистика, отвага и предательство. Жизнь, порой, может закрутить такой сюжет, что окажется гораздо интересней некоторых книг.
Малая базилика Санто Ниньо расположена недалеко от порта Себу. Это историческое место. Когда-то здесь высадилась экспедиция Магеллана, открыв новые земли для испанской короны. Каждый день сюда приходят сотни людей, чтобы поклониться Святому Младенцу, который считается покровителем этого острова. Здесь находится уникальная площадь, где проводятся службы под открытым небом, а колледж при малой базилике – одно из престижных учебных заведений в провинции Себу. Но это все сегодняшний день, а сама история, связанная со Святым Младенцем, началась много веков назад.
В далеком 1521 году к берегам острова Себу подошли корабли экспедиции Магеллана. Кто знает, почему было выбрано именно это место в самом центре архипелага. Может быть, потому, что здесь все-таки удалось установить контакт с местным населением. Многие события того времени кажутся странными. Вряд ли тогда существовал какой-то международный язык для общения. Но, тем не менее, испанцам удалось не только подружиться с раджой Хумабоном, но и обратить его с семьей и приближенными в христианство. На это ушло всего несколько дней. Тогда же на Филиппинах была построена первая деревянная католическая церковь.
Первая совместная обедня испанцев и вновь обращенных христиан произошла 21 апреля 1521 года. В этот день Магеллан установил на острове знаменитый крест, который сейчас хранится в маленькой часовне возле базилики Санто Ниньо. Но тогда же произошло и еще одно событие. В честь крещения, Магеллан преподнес жене раджи Хумабона в подарок ларец с фигуркой Святого Младенца. После этого, в знак ответного жеста доброй воли, между испанцами и островитянами был заключен Сандуго, известный, как «Договор на крови».
Но коварство Хумабона на этом не закончилось. И экспедиции пришлось спешно покидать Себу. Спустя сорок пять лет испанцы вернулись на остров. Конкистадоры целенаправленно ехали колонизировать новые земли. И христианизация уже проводилась по всем правилам. На месте деревянной церкви, построенной экспедицией Магеллана, осталась только куча обгоревших головешек. Вполне ожидаемо, что на пепелище был найден и обгоревший ларец, подаренный жене раджи. Фигурка Святого Младенца сильно пострадала от пожара. Но то, что она сохранилась, было чудом. Святые Отцы сочли это волей Провидения, и на этом месте была заложена новая церковь.
Дальнейшая история малой базилики Санто Ниньо была уже не так насыщена остросюжетными событиями. Но от этого его посещение не становится менее интересным. На улице под навесом собрана многоярусная конструкция для свечей, где каждый желающий может поставить свечку. Здесь полное самообслуживание. В открытых железных ящиках лежат свечи. Нужно только не забыть кинуть монетку в ящик для пожертвований. Рядом, на стене в виде барельефа показана вся история основания малой базилики. Она начинается с карты маршрута Магеллана от Испании до Филиппин. И заканчивается моментом находки фигуры Святого Младенца.
Сегодняшняя малая базилика Санто Ниньо для филиппинцев не просто церковь. Это символ христианизации их страны. И место обитания Святого Младенца, который покровительствует Себу.
КОНКИСТАДОРЫ (исп. ед. ч. conquistador — завоеватель, покоритель), участники Конкисты, то есть завоевательных походов европейцев (в основном испанцев) в Новый Свет: морских — в Вест-Индию, на Филиппины, вдоль берегов Северной и Южной Америки; сухопутных — в глубь обоих материков.
Социальный состав
Основная масса конкистадоров была представлена наемными солдатами, обнищавшими дворянами и преступниками, которые предпочли заокеанскую неизвестность тюрьме, каторге или смертной казни. В эту армию авантюристов вошло некторое число ремесленников, королевских чиновников разных рангов, монахов-миссионеров, а также просто искателей приключений. Их энтузиазм подогревался рассказами о неимоверных богатствах Нового Света, об изобилии золота, о чудесной стране Эльдорадо, об источнике вечной молодости и др.
Этапы Конкисты
Первым конкистадором можно считать самого Христофора Колумба, предложившего продавать в рабство население открытых им земель. 39 моряков, спутников Х. Колумба, добровольно оставшихся на острове Эспаньола (Гаити) вскоре после отплытия адмирала на родину (4 января 1493) вступили в конфликт с местными жителями из-за женщин и имущества и погибли все.
В ходе Конкисты можно выделить два этапа. На коротком первом (1493-1518) пришельцы овладевали небольшими прибрежными участками на островах Карибского моря (Гаити, Пуэрто-Рико, Куба), а потом распространялись по всей их территории. Практически одновременно они занимали узкие береговые полосы Северной и Южной Америки, омываемые водами Атлантического океана, Карибского моря и Мексиканского залива. Второй этап, охватывающий почти восемь десятилетий (1518-1594), — завоевание двух гигантских империй ацтеков и инков, а также городов-государств майя; походы по внутренним районам обоих континентов, выход к тихоокеанскому побережью и захват Филиппин.
В итоге военных действий конкистадоров к владениям испанской короны были присоединены огромные пространства. В Северной Америке часть материка южнее 36 с. ш., включая Мексику и другие территории в Центральной Америке, а также значительные регионы Южной Америки без Бразилии, где утвердилась власть Португалии, и Гвианы, попавшей под контроль Англии, Франции и Нидерландов. Кроме того, испанцы «прибрали к рукам» почти всю Вест-Индию и Филиппинские острова. Суммарная площадь захваченных конкистадорами земель составила не менее 10,8 млн. км 2 , что почти в 22 раза превышает территорию собственно Испании. Разграничение завоеваний между Испанией и Португалией проходило по «папскому меридиану» согласно Тордесильясскому договору 1494. Как считается, завоевание Бразилии подданными португальского короля произошло благодаря не совсем четким формулировкам папской буллы.
Каждый предводитель отряда конкистадоров (аделантадо), набрав отряд, заключал с испанской короной договор (капитуляцию). В этом договоре оговаривался процент отчисления с захваченных богатств в казну и доля самих аделантадос. Первым аделантадо был брат Х. Колумба, Б. Колумб.
После установления иностранного господства на смену конкистадорам приходят европейские (главным образом испанские и португальские) поселенцы во главе с администрацией, подчинявшейся метрополии. Вместе с тем многие конкистадоры подчинялись властям лишь номинально, независимо проживая в своих обширных владениях. Со времени правления Филиппа III (1598-1621) испанская метрополия взяла курс на притеснение потомков конкистадоров, отдавая предпочтение уроженцам Испании. Во многом по этой причине потомки конкистадоров возглавили борьбу за отделение латиноамериканских колоний.
Конфликт цивилизаций
Наиболее жестоким был второй этап Конкисты, когда испанцы встретились не с племенами, находившимися на стадии первобытного общества, а столкнулись с чуждыми европейцам цивилизациями ацтеков, майя, инков и др. Религия ацтеков, изобиловавшая кровавыми обрядами, человеческими жертвоприношениями, произвела на испанцев особенно отталкивающее впечатление: они решили, что столкнулись с прислужниками дьявола, против которых оправданы любые методы. Этим объясняется, в частности, то, как тщательно уничтожались все следы культурной деятельности индейцев. Если статуи, а то и целые пирамиды невозможно было разрушить, их закапывали, произведения искусства, памятники уникальной местной письменности сжигали. Ювелирные изделия (а они отличались особой тщательностью отделки и оригинальными технологиями) почти все были переплавлены и ныне чрезвычайно редки.
Все завоевания были совершены горсткой конкистадоров (отрядами по нескольку сот человек, в редких случаях тысяч). Одно лишь огнестрельное оружие, в ту пору еще несовершенное, не могло дать такого эффекта. Легкость, с которой европейцам удалось сокрушить немалые государства, объясняется внутренней слабостью этих государств, власть вождей которых была абсолютна, но сами они были часто весьма слабыми и неспособными к сопротивлению. Европейцы рано обнаружили, что если во время боя захватить военного вождя индейцев, то все остальное войско прекращает сопротивление. Сыграл свою роль и страх индейцев перед лошадьми, их преклонение перед белыми, которых они считали богами, ведь практически у всех индейцев были предания о белом бородатом боге, научившем людей земледелию и ремеслам.
Подавляя выступления индейцев, испанцы казнили их тысячами. Оставленных в живых конкистадоры превращали в рабов и принуждали трудиться на полях, в рудниках или в мастерских. Многочисленные групповые самоубийства от непосильного труда и ужасающих условий жизни, гибель от завезенных пришельцами заразных болезней (оспы, чумы, дифтерита, кори, скарлатины, тифа и туберкулеза) привели к одной из крупнейших на планете демографических катастроф. За столетие численность населения Нового Света сократилась, по разным данным, с 17-25 млн. до 1,5 млн. человек, то есть в 11-16 раз. Многие регионы совершенно обезлюдели; ряд индейских народов исчез с лица Земли. Для труда на плантациях и рудниках стали завозить африканских рабов. Вместе с тем хорошо организованное сопротивление приносило и результат: арауканам на юге Чили удалось отстоять свою свободу, ведя борьбу более века.
Географические результаты Конкисты
Первопроходцами стали Колумб и его капитаны братья Мартин Алонсо и Висенте Яньес Пинсоны, обнаружившие Большие Антильские и часть Малых Антильских островов. Последующие плавания конкистадоров вдоль берегов Нового Света и походы по территориям, ранее совершенно не известным европейцам, привели к крупным географическим открытиям (нами отмечены лишь наиболее важные).
Около 2000 км карибского побережья Северной Америки открыл со стороны моря Колумб в 1502-1503. Его достижение в 1508-1509 продолжили В. Пинсон и Х. Диас де Солис: на их «счету» более 2700 км той же полосы далее к северу и около 800 км западного взморья Мексиканского залива до Северного тропика включительно; они, следовательно, выявили заливы Гондурасский и Кампече, став первооткрывателями полуострова Юкатан.
В поисках «источника вечной молодости» Хуан Понсе де Леон в 1513 первым проследил около 500 км восточного и более 300 км западного берега Флориды, обнаружил Флоридский пролив и начальный участок Гольфстрима (Флоридское течение). Несколько отрезков тихоокеанского взморья Центральной Америки общей длиной 1000 км в 1518-1519 осмотрел Гаспар Эспиноса. Полуостровной «статус» Флориды в 1519 доказал Алонсо Альварес де Пинеда. В том же году в поисках прохода в Тихий океан он открыл 2600 км побережья Мексиканского залива, дельту Миссисипи и устье Рио-Гранде.
Преемник Г. Эспиносы Андрес Ниньо в 1522-1523 первым проследил без перерывов около 2500 км тихоокеанской полосы Центральной Америки. При этом он осмотрел по всей длине (500 км) хребет Сьерра Мадре-де-Чьяпас. Далее к северо-западу первопроходцами береговой черты с суши стали посланцы Э. Кортеса (см. ниже). Диего Уртадо Мендоса, двоюродный брат Кортеса, по его заданию в 1532 обследовал около 1400 км тихоокеанского взморья континента, из них 1000 впервые.
Сам Кортес, возглавивший в 1535 морскую экспедицию, выявил небольшой отрезок берега полуострова Калифорния, посчитав его островом. Направленный им Андрес Тапия в 1537-1538 открыл 500 км материкового побережья Калифорнийского залива дальше к северо-западу. Его работу в 1539-1540 продолжил Франсиско Ульоа, еще один «порученец» Кортеса, достигший вершины залива. Он первый проследил также его западную (1200 км) и тихоокеанскую (1400 км) приморские полосы, доказав полуостровной характер Калифорнии. Самое дальнее к северу плавание совершил в 1542-1543 Хуан Кабрильо, осмотревший свыше 1800 км тихоокеанского побережья Северной Америки и около 1000 км Береговых хребтов.
Список наиболее значимых сухопутных экспедиций по материку открывает Э. Кортес: в походах 1519-1521 он ознакомился с частью Мексиканского нагорья. Четыре отряда его помощников — Гонсало Сандоваля, Кристоваля Олида, Хуана Альварес-Чико и Педро Альварадо — в 1523-1534 впервые выявили тихоокеанское взморье Центральной Америки на протяжении почти 2000 км. Альваро Нуньес Кавеса де Вака за восемь лет (1528-1536) скитаний по территории юга США проделал путь длиной не менее 5,5 тыс. км. Он обнаружил Примексиканскую низменность, часть Великих равнин, южное окончание Скалистых гор и северные районы Мексиканского нагорья.
Поиски мифических стран и городов на юге территории США провели Сото и Коронадо, возглавившие две крупных зкспедиции. Эрнандо де Сото с Луисом Москосо де Альварадо в 1539-1542 прошли по юго-восточной части США около 3 тысяч км. Они открыли части Примексиканской и Приатлантической низменностей, предгорной равнины Пидмонт и южное окончание Аппалачей, а также реки бассейна Миссисипи (Теннесси, Арканзас и Ред-Ривер).
Франсиско Васкес де Коронадо в 1540-1542 преодолел более 7,5 тысяч км по внутренним областям материка, оказавшегося гораздо значительнее, чем тогда считалось. Он открыл плато Колорадо, одноименную реку с грандиозным каньоном и продолжил открытие Скалистых гор, гигантских сухих плато и необъятных прерий, начатое А. Кавеса де Вакой.
Антонио Гутьеррес де Уманья, в официальных испанских документах прямо называвшийся «разбойником и убийцей», первым достиг географического «сердца» Северной Америки. В 1593-1594 он проделал по Великим равнинам около 1 тысячи км и добрался до среднего течения Платт (бассейн Миссури).
Первооткрывателем Южной Америки стал Колумб, в 1498 обнаруживший со стороны моря 500 км ее северного побережья и дельту Ориноко. Очень «урожайными» на открытия оказались 1499-1501: Алонсо Охеда впервые обследовал 3000 км северо-восточного и северного взморья континента с Венесуэльским заливом и озером Маракайбо. 1200 км атлантической северо-восточной полосы впервые проследил В. Пинсон, открывший также дельту Амазонки. 1000 км южного побережья Карибского моря с заливами Дарьенским и Ураба обнаружил Родриго Бастидас. В 1527 Франсиско Писарро с моря выявил более 1200 км тихоокеанского берега континента с заливом Гуаякиль.
Длинный ряд сухопутных походов по Южной Америке начинается с экспедиции португальца на испанской службе Алежу Гарсия. В 1524-1525 он открыл часть Бразильского плоскогорья и Лаплатской низменности, а также равнину Гран-Чако и Боливийское нагорье. Пионерами в Северо-Западных Андах были отряды Амброзия Альфингера, Педро Эредья и Хуана Сесара. Первооткрывателем реки Ориноко стал Диего Ордас: в 1531 он поднялся по ней примерно на 1000 км от устья, обнаружил Гвианское плоскогорье и равнины Льянос-Ориноко.
Часть Западной Кордильеры открыли в 1532-1534 Франсиско Писарро, его младший брат Эрнандо и Себастьян Белалькасар. Э. Писарро первым побывал на верхнем течении Мараньон, одного из истоков Амазонки. Диего Альмагро-отец в 1535 выявил Центральноандийское нагорье, озеро Титикака (крупнейший на планете высокогорный водоем) и пустыню Атакама; он первым проследил около 2000 км Аргентино-Чилийских Анд, а также тихоокеанский берег материка на 1500 км. Первопроходцем внутренних районов Патагонии в том же 1535 стал Родриго де Ислас.
Около 500 км тихоокеанского взморья континента и южную часть Чилийских Анд в 1540-1544 обследовал Педро Вальдивия. Франсиско Орельяна в 1541-1542 выполнил первое пересечение Южной Америки, доказав ее значительную протяженность по экватору, открыл более 3000 км среднего и нижнего течения Амазонки и устья трех ее огромных притоков (Журуа, Риу-Негру и Мадейры). Пионерное плавание по Мараньону и Укаяли в 1557 совершил Хуан Салинас Лойола, проплыв на каноэ по этим составляющим Амазонки соответственно 1100 и 1250 км. Он оказался первопроходцем восточных предгорий Перуанских Анд (возвышенность Ла-Монтанья).
Общие географические итоги вековой деятельности конкистадоров: длина впервые осмотренного ими тихоокеанского побережья Северной Америки составила почти 10 тыс. км, а атлантического (включая берега Мексиканского залива и Карибского моря) — около 8 тысяч. Они выявили три полуострова материка — Флориду, Юкатан и Калифорнию — и более 6 тысяч км горной системы Кордильер Северной Америки с Мексиканским нагорьем, положили начало открытию Великих равнин, Аппалачей и реки Миссисипи.
Протяженность обнаруженного ими тихоокеанского взморья Южной Америки достигает почти 7 тысяч км, а атлантического (с учетом карибских берегов) — порядка 5,5 тысяч км. Они впервые проследили Анды (Кордильеры Южной Америки) без малого на 7 тысяч км, то есть почти по всей длине; они открыли Амазонку, величайшую на планете речную систему, Бразильское и Гвианское плоскогорья, Амазонскую и Лаплатскую низменности, а также равнины Льянос-Ориноко.
Они стали первооткрывателями всех Больших Антильских, подавляющего большинства Малых Антильских островов, Карибского моря, Калифорнийского и Мексиканского заливов, а также течения Гольфстрим.
Письменные источники
В ходе Конкисты и после ее завершения появилось относительно много различных документов: сообщений, судовых журналов, отчетов, прошений и писем участников походов. К этому перечислению необходимо добавить летописи и книги современников конкистадоров, непосредственно не принадлежавших к их числу, но либо имевших доступ к документам Конкисты, либо лично знакомых с ее участниками. Подавляющее большинство материалов осталось неопубликованными, часть увидела свет, впрочем, далеко не всегда при жизни их авторов.
Помимо достаточно хорошо известных публикаций о плаваниях Х. Колумба, отметим ряд важных первоисточников и их авторов.
Первым географом Нового Света стал Мартин Энсисо (1470 — 1528), правильно Фернандес де Энсисо (Fernandez de Enciso), состоятельный адвокат и враг В. Бальбоа, участник плавания А. Охеды (1508—1510). В 1519 он создал «Краткую географию» — навигационный и географический справочник известных к началу 16 века регионов планеты. Раздел этого труда, относящийся к Вест-Индии, представляет собой первое руководство для плавания в водах Карибского моря и, следовательно, является первой американской лоцией. Эта часть была опубликована в Лондоне в 1578.
Из пяти писем Э. Кортеса императору Карлу V первое утрачено, три следующих освещают завоевание империи ацтеков, а последнее посвящено походу в Гондурас. Они частично опубликованы на русском языке. События в Мексике подробно изложены в «Подлинной истории завоевания Новой Испании» Б. Диаса, участника событий (имеется сокращенный русский перевод). О тяжелейших последствиях Конкисты для американских индейцев, об их катастрофической смертности, о звериной жестокости и невероятной жадности испанцев рассказал в «Истории индейцев Новой Испании» монах-миссионер Мотолинеа Торивьо Бенавенте (ум. 1568), проживший в стране 45 лет.
Б. Диас в своей «Подлинной истории...» сообщил о первых контактах испанцев с народом майя. Основным источником по их этнографии и истории служит «Сообщение о делах в Юкатане» фанатичного монаха-миссионера и внимательного наблюдателя Диего де Ланда, прибывшего в страну в 1549. (Русский перевод осуществлен в 1955).
Первым официальным летописцем конкисты считается Гонсало Эрнандес Овьедо-и-Вальдес (1478-1557), величайший из ранних испанских историков заатлантических владений и первый их натуралист. В 1526 он создал «Краткое изложение естественной истории Индий» — географическую сводку, обычно именуемую «Сумарио», содержащую массу точных сведений о природе и животном мире Нового Света. Спустя девять лет он написал первую часть «Общей и естественной истории Индий», включавшую львиную долю его первого произведения и освещавшую ход открытия и завоевания островов Вест-Индии. Вторая и третья части работы посвящены, соответственно, покорению Мексики и Перу, а также ряда регионов Центральной Америки (Никарагуа, Коста-Рики, Панамы). Этот классический труд, переведенный на несколько европейских языков, впервые полностью опубликован в Мадриде в 1851-1855 (очередное испанское издание появилось в 1959 в пяти томах).
Историк и публицист Бартоломе де Лас Касас, гуманист, получивший от испанской короны специально учрежденный для него титул «покровитель индейцев». После окончания Саламанкского университета в 1502 прибыл в Новый Свет; был лично знаком со многими конкистадорами, включая Х. Понсе де Леона, А. Охеду и Э. Кортеса. В течение полувека из плантатора на Гаити (1502-1510), священника в отрядах конкистадоров на Кубе (1511-1514), миссионера в Венесуэле и Гватемале (1519-1530-е гг.) он превратился в страстного защитника индейцев, неукротимого борца за их освобождение и решительного разоблачителя преступлений захватчиков.
В публицистической работе «Кратчайшее сообщение о разрушении Индий» (1541) Лас Касас сжато изложил историю Конкисты и представил реалистическую картину бесчеловечного отношения конкистадоров к коренным жителям. (В 1578-1650 увидело свет 50 изданий этого гневного и яростного произведения на шести европейских языках). Его главный труд «История Индий» (впервые опубликован в 1875-1878; есть русский перевод) — один из важнейших первоисточников по истории и этнографии Латинской Америки. В нем, между прочим, приведены описания Второго и Третьего плаваний Х. Колумба. К крупным заслугам Лас Касаса необходимо отнести также переработку содержания утраченного дневника Первого плавания адмирала.
Франсиско Лопес де Херес (1497- ?) был спутником и секретарем Ф. Писарро в перуанских кампаниях 1524-1527 и 1530-1535. В рапорте, отправленном императору в 1527, он преподносил Конкисту как справедливое дело. Вместе с тем он дал обьективную оценку своему начальнику и владыке инков. Перипетии второго похода Ф. Писарро и характеристики «действующих лиц» описал чиновник Агустин Сарате (1504 — после 1589) в хронике «История открытия и завоевания Перу», опубликованной в 1555.
Солдат Педро Сьеса де Леон (1518-1560) принимал участие в нескольких второстепенных походах по Колумбии и Перу. Во время 17-летних скитаний по Центральной Америке и северо-западу Южной он записывал сообщения конкистадоров и свидетельские показания очевидцев. Эти материалы и личные впечатления легли в основу его достоверной и надежной «Хроники Перу», состоявшей из четырех частей (при жизни автора в 1553 опубликована лишь первая). Вся работа увидела свет в английском переводе в 1864 и 1883.
Францисканский монах Бернардо де Саагун, настоящая фамилия Рибейра (1499 — 5 февраля 1590) проводил миссионерскую работу в Мексике с 1529. Свой ценный историко-этнографический труд «Всеобщая история событий в Новой Испании» он завершил в 1575, но первое издание осуществлено только в 1829-1831. Другой миссионер монах-иезуит Хосе де Акоста, по прозвищу «Плиний Нового Света» (1540-1600), действовал в Перу в 1570-80-х гг. В 1590 он опубликовал «Естественную и нравственную историю Индий», посвященную открытию и завоеванию Америки, ее физической географии, животному и растительному миру.
Солдат Алонсо де Эрсилья-и-Сунига (1533-1594) в 1557-1562 участвовал в безуспешных южно-чилийских походах конкистадоров против арауканов. Героическая борьба индейцев с захватчиками подвигла его к созданию правдивой и точной в деталях поэмы «Араукана». Это эпическое творение, опубликованное в 1569-1589 в трех частях, стало самым важным событием латино-американской литературы 16 века и первым национальным чилийским произведением.
Ход открытия и завоевания бассейна Параны (около 2,7 млн. км2) описал баварский наемник Ульрих Шмидль (Schmidel). В 1534-1554 он участвовал в многочисленных походах испанских конкистадоров по просторам Ла-Платской низменности и Бразильскому плоскогорью. В 1567 он опубликовал отчет об этих скитаниях под названием «Правдивая история одного чудесного плавания», выдержавший несколько изданий, последнее в 1962 на немецком языке. Спутник Ф. Орельяны монах Гаспар де Карвахаль (de Carvajal; 1500-1584) сразу же по окончании плавания, то есть во второй половине сентября 1542, составил «Повествование о новооткрытии достославной великой реки Амазонок». Этот правдивый рассказ (имеется русский перевод) — главный и самый подробный первоисточник одного из великих географических открытий, совершенных конкистадорами.
Индейские историки
Испанцы для многих народов Америки создали письменность на основе латинского алфавита. Кроме того, в Мексике и Перу были образованы школы, в которых обучали детей местной знати, как чисткровных потомков местных вождей, так и метисов, у которых отцом, как правило, был конкистадор, а матерью —индеанка из знатного рода. В конце 16 и на протяжении 17 в. появились местные индейские историки. В Мексике Эрнандо или Фернандо (или Эрнандо) Альварадо Тесосомок (Hernando de Alvarado Tezozomoc, род. ок. 1520) написал на испанском языке «Мексиканскую хронику» и на языке науатль — «Хронику мешикайотль».
Фернандо де Альва Иштлильшочитль (Fernando de Alva Ixtlilxochitl, 1568-1648) написал несколько работ об индейцах и испанских завоеваниях, наиболее известная из которых — «Чичимекская история».
Антонио Доминго Чимальпаина (Antonio Domingo Chimalpain) написал несколько исторических работ, среди них «История Мексики с самых отдаленных времен до 1567», «Первоначальные сообщения о королевствах Акольуакан, Мехико и других провинциях с самых древних времен».
Метис Хуан Баутиста Помара (Juan Bautista Pomar) был автором «Сообщения о Тескоко», а другой, Диего Муньоса Камарго (Diego Muсoz Camargo) — «История Тлашкалы».
Многие из этих работ начинаются с мифа о сотворении мира, затем приводятся легендарные сведения о странствовании племен, а затем события предиспанского и раннеколониального времени. В них представлена политическая история Мексики в заивисимости от того, из какого города или народа происходил тот или иной автор.
В Перу наиболее известным индейским автором стал Фелипе Гуаман Пома де Айяла (Felipe Guaman Poma de Ayala, род. в начале 1530-х, ум. в 1615). Происходил из знатного индейского рода в Уануко, одной из земель инкского государства Тауантинсуйу. Его книга «Новая хроника и доброе правление» написана на испанском языке с включением большого числа индейских слов; в ней содержатся сведения по истории Перу до прихода испанцев, о завоевание испанцами и испанском правлении. Почти половину обширной работы составляют авторские рисунки, что сами по себе могут служить источником изучения хозяйства и материальной культуры индейцев. Инка Гарсиласо де ла Вега (Inca Garcilaso de la Vega, el Inca, 1539-1616), мать которого была индеанка, а отец — испанец, родился и воспитывался в Перу, затем переехал в Испанию, где и опубликовал в 1609 «Подлинные комментарии инков», а в 1617 — «Общую историю Перу». В первой из книг речь шла о самом инкском государстве, а «История» рассказывает преимущественно о завоевании страны испанцами. «Комментарии» переведены на русский язык и изданы в 1974 под названием «История государства инков».
ЗАВОЕВАНИЕ ФИЛИППИН ИСПАНИЕЙ
ИСПАНСКАЯ ЭКСПАНСИЯ В СЕВЕРНЫЕ И ЦЕНТРАЛЬНЫЕ РАЙОНЫ
Завоевание Филиппин Испанией относится к начальному этапу европейской экспансии в страны Востока, проходившей в эпоху Великих географических открытий. Страны Южной и Юго-Восточной Азии привлекали европейских колонизаторов как богатейшие источники золота, а также пряностей, в то время ценившихся на Западе не меньше, чем благородные металлы. В XV–XVI вв. авангардную роль в европейской колониальной экспансии играли два феодальных государства Пиренейского полуострова - Португалия и Испания. Обе страны были сильными морскими державами, обладательницами лучших в Европе флотилий. В заморских походах были заинтересованы испанские и португальские короли, нуждавшиеся в финансовых средствах для укрепления централизованной королевской власти; купечество, страдавшее от конкуренции итальянских городов, которые захватили монопольные позиции в Средиземноморье; многочисленное мелкое дворянство, оставшееся не у дел после завершения реконкисты; католическая церковь, стремившаяся приумножить доходы за счет новообращенного населения в захваченных землях.
Борьба за азиатские рынки породила острое соперничество между Португалией и Испанией. Португальцы почти на столетие опередили испанцев в разведке и освоении морских путей на Восток. К концу XV в. морское господство Португалии утвердилось на всем протяжении от Пиренейского полуострова до Индии и Юго-Восточной Азии. Поэтому Испания, приступившая к широкой колониальной экспансии лишь в конце XV в., вынуждена была в поисках путей к восточным рынкам двигаться в западном направлении (поскольку путь вокруг Африки был в руках португальцев). Именно в результате этого движения была открыта Америка, после чего началась колонизация Латиноамериканского континента.
В 1493 г. папа римский Александр VI издал буллу с целью урегулирования испано-португальских отношений, согласно которой весь «нехристианский» мир подразделялся на сферы влияния Португалии и Испании. Окончательно демаркационная линия была определена испано-португальским договором в Тордесильясе (1494 г.). Она проходила приблизительно в 2 тыс. км западнее островов Зеленого Мыса. В сферу влияния Португалии была включена территория Африки и большая часть Азии, а к Испании отошла почти вся Америка и острова Тихого океана. Борьба между Испанией и Португалией продолжалась и после этого своеобразного «раздела мира».
В 1521 г. в поисках западного пути в Индию и к Молуккским островам («Острова пряностей», как их называли в то время в Европе), служившим источником острых конфликтов между Испанией и Португалией, экспедиция Магеллана обнаружила Филиппинский архипелаг. В марте 1521 г. испанские конкистадоры высадились на небольшом о-ве Лимасава (поблизости от Себу), водрузив на побережье гигантский крест в знак перехода новых земель под духовный контроль папы римского и во владение католического монарха. Оставив затем этот бедный и малонаселенный остров, Магеллан перебрался на Себу. Местное население первоначально отнеслось к чужеземцам вполне дружелюбно. Магеллан окрестил одного из влиятельных себуанских правителей - дато Хумабона, дав ему христианское имя Карлос в честь императора Карла V. Заключив «кровный договор» с окрещенным дато, Магеллан объявил его королем Себу и всех соседних островов, обязав их жителей платить дань своему «союзнику». Лапу-Лапу, правитель одного из островов, не захотел подчиниться, запретив своим подданным платить дань новоиспеченному «королю» и снабжать продовольствием чужеземцев. По известному описанию Пигафетты, Магеллан с 60 солдатами отправился на о-в Мактан, чтобы наказать непокорного правителя. 27 апреля 1521 г. шлюпки с Магелланом и его воинами пересекли узкий пролив, отделяющий Себу от Мактана, но не смогли пристать к берегу из-за рифов. Магеллан разделил своих людей на два отряда. Мушкетеры и арбалетчики остались в лодках, обстреливая побережье Мактана, но расстояние было слишком большим, и их пули не достигали собравшихся на берегу воинов Лапу-Лапу. Магеллан во главе второго отряда вброд добрался до берега. Мактанцы осыпали испанских солдат градом стрел, копий, дротиков и камней. Испанцы обратились в беспорядочное бегство. Магеллан, оставшийся с несколькими солдатами (в их числе был и Пигафетта), пытался оказать сопротивление, но был смертельно ранен тростниковыми копьями и стрелами островитян.
После гибели Магеллана, главным образом из-за насилий, чинимых конкистадорами над местными жителями, началось восстание на Себу. Преемник Магеллана, Барбоса, и большинство участников экспедиции были перебиты восставшими. Оставшиеся в живых испанцы спешно покинули остров. В наши дни на Себу рядом с «Крестом Магеллана» - монументом, воздвигнутым в честь первого кругосветного плавания, - установлен памятник Лапу-Лапу, почитаемому на Филиппинах как первый борец против колониализма.
Магеллан назвал открытый им архипелаг островами Св. Лазаря, позднее Филиппины назывались попеременно Западными или Восточными островами. В 1525, 1526 и 1527 гг. из Испании отправлялись экспедиции, заходившие на Филиппины, с королевскими инструкциями основать торговые фактории и военные форты на Молукках, в Китае и Японии. Все три экспедиции были разбиты португальцами, располагавшими в этих районах сетью хорошо укрепленных опорных баз. В конце концов Испания пошла на заключение нового договора с Португалией (соглашение в Сарагосе 1529 г.), признав за последней право на владение «Островами пряностей» и добившись включения Филиппинского архипелага в свою сферу влияния. Занятые колониальными войнами на Американском континенте, испанцы не сразу приступили к территориальным захватам «а Филиппинах, ограничиваясь до середины 60-х годов XVI в. отправкой отдельных разведывательных экспедиций. В 1536 г. на Западных островах побывала испанская экспедиция во главе с Лоайсой. В 1542 г. из Новой Испании (Мексики) была отправлена экспедиция во главе с Вильялобосом с инструкцией основать испанские опорные базы на архипелаге. Испанские суда заходили в гавани о-вов Самара и Лейте. Один из членов экспедиции, Бернардо де ла Торре, назвал этот район архипелага Филиппинами в честь испанского наследного принца Филиппа, будущего короля Филиппа II (позднее это название было распространено на всю территорию архипелага). В 1543 г. экспедиция отправилась дальше на юг, к Молуккским островам, где была разбита португальцами.
Планомерное завоевание Филиппин началось с середины 60-х годов XVI в. К этому времени под властью испанской короны находилась обширная колониальная империя, раскинувшаяся на громадной территории Центральной и Южной Америки от северных границ Мексики до Ла-Платы на юге. Чудовищное по масштабам ограбление американских владений превратило Испанию в одну из сильнейших держав Европы. По словам К. Маркса, «это было время, когда влияние Испании безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии». Могущество и богатство воспитывали в испанцах шовинизм, порождали веру в превосходство над другими народами. Католическая церковь, заинтересованная не менее короны, купечества и дворян в новых источниках богатства, выдвинула эффективное идеологическое обоснование колониальной экспансии. Завоевание новых территорий и покорение населения осуществлялись во имя «спасения душ» язычников и утверждения «истинной веры» во всех уголках земного шара. Испанцы считали себя народом, избранным Провидением для выполнения этой великой миссии. В испанской экспансии на Восток, в результате которой были завоеваны Филиппины, идеологические лозунги играли столь же большую роль, как и мотивы экономические (жажда золота и пряностей) и политические (стремление нанести удар главному сопернику - Португалии).
В феврале 1565 г. у берегов Филиппин появилась испанская военная эскадра, вышедшая в ноябре 1564 г. из мексиканского порта Нативидад. Экспедицию возглавлял бывший алькальд г. Мехико Мигель Лопес де Легаспи, опытный военачальник, прошедший школу захватнических войн на Американском континенте. В качестве советника Легаспи на Филиппины отправился ученый монах-августинец Андрее де Урданета, участник многих военных походов, картограф и искусный навигатор, однажды уже побывавший на Филиппинских островах в составе экспедиции Лоайсы. Легаспи командовал эскадрой из 5 военных судов, на которых находились 500 солдат и пять (включая Урданету) монахов-августинцев.
В апреле 1565 г. испанцы высадились на Себу. Здесь было основано первое укрепленное испанское поселение Сан-Мигель (позднее на этом месте вырос город Себу). Используя разобщенность балангаев и межплеменные противоречия, испанцы привлекли на свою сторону часть местных дато. Легаспи заключил «кровные договоры» с двумя наиболее воинственными и сильными правителями - дато Сикатуной (о-в Бохоль) и раджой Тупасом (Себу). Воины Тупаса и Сикатуны вместе с солдатами Легаспи участвовали в завоевании Висайских островов. Кровавой расправе испанские конкистадоры подвергали ту часть местного населения, которая оказывала сопротивление завоевателям. В 1565 г. вооруженные восстания вспыхивали в различных районах Себу. В том же году произошли восстания на о-вах Мактан и Тави. Вождь мактанцев Дагами объявил себя продолжателем борьбы Лапу-Лапу. Эти восстания были подавлены в 1566 г.
К началу 70-х годов XVI в. в основном закончился процесс завоевания территории Висайев и Северного Минданао.
Серьезной проблемой, с которой испанцы столкнулись на Висайях, был недостаток продовольствия. Экономика Себу и Паная - двух островов с наиболее плотным населением и сравнительно высоким уровнем развития производительных сил - была подорвана испанским завоеванием. Были разорены и сожжены многие селения, уничтожены рисовые поля, сократилась численность трудоспособного населения. До 1569 г. основной базой испанцев на Висайях был Себу, затем Легаспи перенес свою резиденцию на Панай. Но и на Панае - центре рисового производства Висайев (жители Паная снабжали рисом соседние острова и вывозили его на Минданао и Молукки) - в результате испанского завоевания урожайность риса резко упала. В 1570 г. нехватка риса и других продовольственных продуктов приняла катастрофические размеры. Продовольственный вопрос был одной из причин, побудивших Легаспи ускорить продвижение на север в поисках более плодородных и освоенных земель. Весной 1570 г. была отправлена экспедиция под командованием Мартина де Гоити и внука Легаспи, Хуана де Сальседо, для разведки и, по возможности, установления испанского суверенитета на Лусоне. Экспедиция состояла из отряда испанских солдат (100 человек) и нескольких отрядов висайя.
20 мая 1570 г. испанские корабли вошли в Манильский залив. Испанцы обратили внимание на то, что Майнила была хорошо укреплена: на побережье возвышалась крепость, сооруженная из земли и стволов пальмовых деревьев, защищенная 12 артиллерийскими орудиями (местные пушки-лантаки). Население Майнилы, по сведениям Гоити, насчитывало до 2 тыс. жителей. Мусульманский правитель Майнилы, раджа Солиман, встретил высадившихся на побережье иноземцев артиллерийским огнем. Испанцы отступили, но затем, используя военное превосходство, сумели захватить крепость. Гоити оставил там небольшой отряд, двинувшись с основными войсками на завоевание соседних районов Лусона. Оставшиеся в Майниле испанские солдаты начали грабить и притеснять местное население, что вызвало восстание, возглавленное раджой Солиманом. Восставшие перебили испанских солдат, сожгли крепость и ушли в горы. Гоити вынужден был вернуться на Панай.
Испанские колонизаторы появились снова на берегу Манильского залива спустя год - в апреле 1571 г. Военными операциями руководил Легаспи. Конкистадоры разрушили и сожгли заново отстроенную крепость и окрестные селения, заставив Солимана и правителей соседних балангаев признать верховную власть Испании. Удобное стратегическое положение и процветающая экономика Майнилы привлекли внимание Легаспи. По его приказу в устье Пасига было начато строительство испанского города, будущей столицы колонии - Манилы.
Обосновавшись в Маниле, испанцы в 1572–1574 гг. завоевали территорию Центрального Лусона - рисовую житницу острова, наиболее развитые экономически и густо заселенные районы. В 1574 г., двигаясь на север, они захватили территорию, заселенную илоканами, и в 1575–1580 гг. распространили свое господство на весь Северный и Северо-Восточный Лусон. В военных операциях принимали участие отряды, набранные из висайя, и воины «союзных» дато. Завоевание многих районов Лусона было осуществлено руками филиппинцев.
При завоевании Лусона карательные методы применялись испанцами в значительно больших масштабах по сравнению с относительно мирным процессом покорения Висайских островов. На Лусоне испанцы чаще встречались с сильным сопротивлением местного населения, особенно упорной была борьба жителей северных районов Лусона, вспышки которой продолжались вплоть до 1590 г.
В начале 80-х годов в основном закончилось завоевание архипелага. Границы испанской колонии, в которую входили северные и центральные районы Филиппин (о-в Лусон, Висайи, северные территории о-вов Минданао и Палавана), просуществовали около трех столетий - до второй половины XIX в. Вне контроля испанских колонизаторов остались горные племена, населявшие труднодоступные внутренние районы Лусона, которые формально находились под властью испанской короны. Попытки христианизировать и колонизовать эти районы дали ничтожные результаты. Испанская экспансия в южные районы архипелага была остановлена филиппинскими мусульманскими народами, населявшими центральные и южные территории Минданао и архипелаг Сулу.
НАЧАЛО «ВОЙН МОРО»
Важным фактором, который обеспечивал успешное сопротивление южных районов европейским колонизаторам, была внешняя поддержка, получаемая султанатами Магинданао и Сулу от правящих мусульманских кругов соседнего малайско-индонезийского региона. Военную помощь Магинданао оказывали султаны Тернате, султанат Сулу получал поддержку из Брунея и с Суматры. Военно-политическому союзу с индонезийскими султанатами способствовали родственные связи между филиппинскими и индонезийскими правящими династиями, религиозная общность и, наконец, торговые интересы индонезийцев, стремившихся к сохранению морской и торговой монополии в островной части Юго-Восточной Азии.
Многолетняя борьба филиппинских мусульманских народов против испанских колонизаторов, начавшаяся с сопротивления европейской агрессии в конце XVI в. и продолжавшаяся до второй половины XIX в., вошла в историю Филиппин как «войны моро». Моро, т. е. маврами, испанские колонизаторы стали называть свободолюбивых филиппинских мусульманпо аналогии с воинственными арабами (маврами) у себя на родине.
Борьба между мусульманскими народами и испанскими колонизаторами велась с обеих сторон под лозунгом защиты «истинной веры». Для испанцев религиозные лозунга служили идеологическим обоснованием экспансии. Само название «моро», данное филиппинским мусульманам, должно было указывать на преемственность «войны креста и полумесяца». Для мусульманских народов ислам служил идеологическим знаменем антиколониальной борьбы, сопротивление европейским агрессорам облекалось в форму войны против «неверных».
Впервые испанцы столкнулись с моро в 1565 г. (вскоре после прибытия на острова экспедиции Легаспи), захватив у берегов о-ва Бохоль торговое судно из Сулу. Эпизодические столкновения с моро в районе Висайских о-вов и Северного Минданао продолжались и в последующие годы. Захват испанцами Майнилы был враждебно встречен султаном Брунея, связанным родством с тамошними правителями-мусульманами. В 1574 г. генерал-губернатор Филиппин получил секретную информацию о снаряжении в Брунее сильного флота для нападения на Манилу и о подготовке антииспанского восстания в самой столице. В 1574 г. действительно вспыхнуло восстание, возглавленное бывшим раджой Тондо - Лакан Дулой, которое было жестоко подавлено испанцами. Атака мусульманского флота, однако, не состоялась.
В 1578 г. представился повод для вмешательства испанцев во внутренние дела Брунея, поскольку там разгорелась междоусобица из-за престолонаследия. Воспользовавшись просьбой о военной помощи, исходившей от одного из претендентов на султанский трон, генерал-губернатор Филиппин Франсиско де Санде отправил в Бруней мощную военную эскадру из 40 судов, на борту которых находились 400 испанцев и более тысячи солдат-филиппинцев. Под их натиском соперник испанского союзника, занявший султанский трон, отступил во внутренние районы страны, оставив столицу. Санде поспешил объявить Бруней вассалом Испании.
Посадив на султанский трон своего ставленника и добившись таким образом нейтрализации Брунея, испанцы попытались реализовать свои планы захвата территории в южных филиппинских султанатах. В июне 1578 г. к Холо почти одновременно подошли испанская эскадра под командованием капитана Фигероа, возвращавшаяся из Брунея, и флот султана Сулу Будимана - союзника и родственника свергнутого султана Брунея, участвовавшего в недавних морских сражениях с испанскими колонизаторами. Учитывая превосходящие силы испанцев и не желая подвергнуть разрушению столицу, Будиман решил откупиться от Фигероа, уплатив ему дань золотом и 12 крупными жемчужинами. Объявив Сулу вассалом Испании, Фигероа покинул Холо.
В 1579 г. из Себу была отправлена разведывательная экспедиция под командованием капитана Риверы на Минданао. Султан Магинданао, Димансакай, уклонялся от встречи с испанцами, отступая в глубинные районы по мере продвижения испанских солдат. В конце концов Ривера отошел к западному побережью Минданао, после того как заключил договоры с несколькими мелкими дато, враждовавшими с султаном, собрал с них дань и получил сведения о населении острова и его хозяйстве.
Новая экспедиция в Бруней была организована в 1581 г. Там к этому времени была восстановлена власть прежнего, свергнутого испанцами султана, отказавшегося признать суверенитет Испании. Экспедиция была неудачной. Встретивший противника мусульманский флот разбил испанскую эскадру. С этих пор испанцы прекратили военное давление и вмешательство в Брунее, несмотря на то что правящие круги султана продолжали поддерживать связи с филиппинскими мусульманами на территориях, находившихся под испанским контролем. В 1587 г. колониальные власти раскрыли новый заговор среди бывших правителей Тондо во главе с Магат Саламатом, пользовавшихся поддержкой Брунея. Испанцы казнили всех участников заговора и всех подозреваемых, но воздержались от карательных действий в отношении Брунея.
Ослабление внимания испанских колонизаторов к обстановке в районе Калимантан - Сулу было связано с концентрацией военных усилий для колонизации Минданао. Экспансия на Минданао обусловливалась рядом причин. Испанцы были заинтересованы в том, чтобы продвинуть дальше на юг границы колонии и обезопасить пограничные территории от нападений моро. Не последнюю роль играла жажда наживы. Поскольку колонизованные районы архипелага оказались бедны золотом и пряностями, заманчиво было овладеть большим южным островом, обладавшим, по сведениям испанцев, значительными естественными богатствами.
Главным же стимулом была перспектива использования Минданао как плацдарма для проникновения на Молуккские острова и в соседние районы Юго-Восточной Азии. В испанских источниках того времени прямо указывается на связь колонизации Минданао с испанскими интересами на Молукках и в районе Индонезии в целом. Капитан Фигероа, руководитель ряда экспедиций в южные районы архипелага, в докладе генерал-губернатору особо отмечал, что колонизация Минданао облегчит распространение испанского влияния «на Молукки и соседние королевства на Борнео, Сулу и Яве». Этим планам не суждено было осуществиться из-за сопротивления, оказанного мусульманским населением.
Капитан Фигероа в 1591 г. был назначен пожизненным губернатором еще не завоеванного острова Минданао. На него возлагалась обязанность «замирить» султанат Магинданао и основать испанскую колонию в бассейне Пуланги. Экспедиция Фигероа, под командованием которого находились весьма крупные силы (50 кораблей, более 200 солдат-испанцев и 1,5 тыс. филиппинцев), в апреле 1596 г. достигла устья Пуланги. Однако развернуть военные действия Фигероа не смог. В первом же сражении он был убит мусульманами. Военные операции против моро после гибели капитала не принесли испанцам успеха, им удалось только соорудить форт в местечке Тампакан.
В феврале 1597 г. на Минданао был прислан новый испанский губернатор Хуан Ронкильо со свежими военными силами и с заданием продолжать экспансию. В военной кампании 1597–1598 гг. испанским колонизаторам противостоял прочный военно-политический союз султанатов Магинданао и Тернате. Султаны Тернате были заинтересованы в том, чтобы защитить Минданао от европейской агрессии, не допустив колонизаторов к границам Молуккских островов. Поблизости от Тампакана моро выстроили крепость, откуда совершали нападения на опорную базу колонизаторов. По свидетельству испанских источников, на испанцев сильное впечатление производила отчаянная храбрость мусульманских воинов, вооруженных лишь малайскими ножами-крисами и мечами-кампиланами и тем не менее отражавших атаки испанских солдат, имевших огнестрельное оружие. Ронкильо в донесениях генерал-губернатору указывал на организованность сопротивления моро и отмечал, что «мусульманские вожди в отличие от правителей Лусона пользуются несравненно большим авторитетом и властью». В 1598 г. испанцы, изнуренные атаками мусульман, испытывая трудности с коммуникациями и снабжением войск, перевели гарнизон из Тампакана в крепость Ла-Кальдера, выстроенную на крайней северо-западной оконечности Минданао (в нескольких километрах от современной Замбоанги), поблизости от испанских владений. В конце 1598 г. Ронкильо вернулся в Манилу, не выполнив миссии по колонизации Минданао. Таков, был итог первого, начального этапа «войн моро».
В последующие годы (до начала XVII в.) мусульмане продолжали тревожить испанцев, совершая набеги на территории испанской колонии. Ежегодно с юго-западными муссонами лодки моро, легко уходившие от преследования тихоходных испанских галионов, устремлялись к Висайским островам, а нередко подплывали и к берегам Лусона. В результате этих набегов моро увозили ценности из разрушенных церквей и большие. партии пленников-христиан. Взятых в плен испанцев за выкуп возвращали в Манилу, филиппинцев-христиан превращали в рабов, используя их в качестве гребцов на военных и торговых судах. Пленные филиппинцы, переходившие в мусульманство, получали свободу, и многие из них сами становились участниками морских набегов на христианские районы Филиппин. До начала XVII в. борьба моро ограничивалась морским пиратством, правящие круги султанатов не пытались организовать крупные военные экспедиции.
На рубеже XVI–XVII вв. стали замедляться темпы и сокращаться масштабы испанской колониальной экспансии в связи с начавшимся во второй половине XVI в. ослаблением экономических, политических и международных позиций феодально-абсолютистской Испании. К концу XVI в. относится неудавшаяся попытка испанцев проникнуть на территорию Китая, используя в качестве плацдарма Филиппины. В 1598 г. испанцы вторглись на Тайвань, рассчитывая захватить остров и превратить его в базу для дальнейшего продвижения на континент. Но закрепиться на Тайване они не смогли и отказались от планов вторжения на китайскую территорию.
Территориальные захваты Испании в Полинезии и Австралии (на рубеже XVII в.) были незначительны и недолго удерживались испанскими колонизаторами. Филиппины оставались единственным прочным «приобретением» Испании в Азии.
ФИЛИППИНЫ - КОЛОНИЯ ИСПАНИИ (ДО НАЧАЛА XVII в.)
Испанское завоевание превратило Филиппинский архипелаг в составную часть гигантской колониальной империи Испании. В 1571 г. Манила была объявлена столицей испанской колонии, административно подчинявшейся Мексиканскому вице-королевству, первым губернатором Филиппин был назначен Легаспи. В устье Пасига, где до прихода колонизаторов теснились свайные жилища малайских селений, поднялись каменные башни и стены города-крепости Интрамуроса («Город внутри стен»), заселенного испанцами центра Манилы.
Формы и методы испанской колониальной политики на архипелаге базировались на опыте колонизации Латинской Америки, но было и немало отличий, порожденных конкретными условиями Филиппин. Установление испанского режима на Филиппинских островах не сопровождалось катастрофическим уничтожением людских и материальных ресурсов, как это происходило на Американском континенте, где физическому истреблению подвергались целые народы.
Отсутствие на Лусоне и Висайских островах прочных государственных образований, способных оказать организованное сопротивление иностранной агрессии, позволило испанцам использовать относительно мирные методы при захвате территорий и покорении местного населения. Этот же фактор предопределил одну из существенных особенностей испанской колонизации Филиппин. В процессе завоевания физическому уничтожению подверглась лишь незначительная часть местной феодализирующейея верхушки, та, которая активно сопротивлялась испанской агрессии. В целом же эта верхушка была сохранена, хотя и лишилась традиционной власти в балангаях. Таким образом, уже на самой ранней стадии колонизации создавалась основа для превращения в будущем этого слоя населения в социально-политическую опору колониального режима.
Немаловажную роль играли экономические и демографические факторы. На островах было мало золота, не было вовсе серебра и пряностей, т. е. отсутствовали те колониальные ресурсы, которые наиболее ценились в Европе. Испанская колониальная политика основывалась на примитивных методах эксплуатации (соответствовавших низкому уровню развития производительных сил в самой метрополии), сводившихся к прямому ограблению естественных богатств колоний. В условиях Филиппин основным источником колониальных доходов становился труд завоеванного населения. Поэтому испанцы были заинтересованы в сохранении людских ресурсов, тем более что население архипелага было немногочисленным. В XVII в. оно составляло немногим более 0,5 млн. человек. Наибольшая концентрация наблюдалась на Панае (более 60 тыс.), Центральном Лусоне (более 100 тыс.), в Маниле (около 30 тыс.). В основном же население было рассеяно небольшими группами по территории архипелага.
При общем низком уровне развития производительных сил, дробности населения, слабых внутриэкономических связях любое нарушение демографического баланса вызывало серьезные экономические осложнения. Первые десятилетия колонизации сопровождались продовольственными кризисами, связанными с тем ущербом, который наносил хозяйству архипелага процесс завоевания, с сокращением, хотя и сравнительно небольшим, местного населения и с увеличением потребляющего слоя - испанского колониального аппарата. Впрочем, в количественном отношении испанцы составляли менее 1 % общей численности населения архипелага. Дважды - в середине 70-х и в начале 80-х годов - нехватка риса и другого продовольствия была настолько велика, что возникал вопрос о прекращении колонизации и об уходе испанцев с Филиппин. Все же колонизация не прекратилась, но среди испанцев прочно укоренилось мнение о Филиппинах как колонии, лишенной всякой экономической ценности. Испанская корона была заинтересована в сохранении азиатской колонии с точки зрения политического престижа монархии, обладания стратегической базой у границ португальской колониальной империи и поблизости от китайского рынка.
Не меньшую заинтересованность в колонизации архипелага проявляла католическая церковь, деятельность которой опиралась на военную и финансовую мощь государства. Ватикан по так называемому соглашению о королевском патронате передал испанским монархам верховную власть над «Церковью Индий» (т. е. в колониях Нового Света и на Филиппинах) и право на подбор кадров церковников для колониальных владений. Испанская же корона брала на себя все расходы по содержанию католического духовенства в колониях и предоставляла ему монопольное право на христианизацию населения завоеванных территорий. Эту функцию исполняли главным образом представители регулярного (черного) духовенства. Католические монахи, объединенные в религиозные ордена и братства, отличавшиеся дисциплинированностью и сплоченностью, были лучше подготовлены к миссионерской деятельности в колониальных странах, нежели представители секулярного (белого) духовенства. Жажда наживы, будь то стремление к личному обогащению или забота о процветании орденов, была главным мотивом религиозного рвения монахов, хотя, несомненно, были среди них и убежденные фанатики, искренне верившие в свою миссию «воинов христовых», готовые ради ее выполнения к любым невзгодам и лишениям.
На Филиппинах религиозные ордена были ударной силой испанского колониализма. Их «заслуги» в деле распространения и утверждения испанского господства на архипелаге высоко ценились короной. «В каждом монахе, - писал генерал-губернатор Филиппин начала XVII в. Антонио де Морга, - король имеет генерал-капитана и целую армию». Многое из опыта религиозной деятельности в Латинской Америке было перенесено на Филиппинские острова. Как и в отношении американских колоний, в обоснование законности завоевания Филиппин церковь выдвигала идею о необходимости освобождения «туземцев» от «власти дьявола», олицетворявшейся в «варварском» правлении местных вождей. На начальном этапе колонизации, когда перед испанцами стояла задача разрушения доколониальных традиций и институтов и ликвидации политического влияния местной эксплуататорской верхушки, религиозная пропаганда, направленная на «защиту» угнетенного населения, была весьма своевременна и шла на пользу колонизаторам. В 80-е годы XVI в. представители церкви выступили против существовавшего на островах домашнего рабства как аморального, противоречившего принципам христианства института. Речь шла о низшем слое зависимых общинников категории алипинг-сагигилид, принадлежавших бывшим дато и махарлика. Испанские конкистадоры также пользовались трудом домашних рабов, которых отбирали или покупали у местной знати. Прибывшему в Манилу в 1581 г. епископу Доминго де Саласару пришлось сразу же (епископство только что было учреждено в азиатской колонии) вступить в конфликт с генерал-губернатором, защищавшим интересы испанских колонистов и потому сопротивлявшимся отмене рабства. Конфликт закончился победой епископа. В 1588 г. Филипп II издал указ, запрещавший использование труда домашних рабов на Филиппинах, подтвержденный папской буллой 1591 г.. Борьба за отмену рабства, так же как и обличения разного рода злоупотреблений конкистадоров, исходившие от представителей церкви, в конечном счете были направлены на укрепление колониального режима.
Церковь в отличие от светских властей проводила лишь более гибкую и изощренную политику в отношении местного населения, учитывая, что колониальный режим был еще недостаточно прочен. Но уже в начале XVII в., когда испанцы укрепили свои позиции на архипелаге, церковники отказались от проповедей гуманности и справедливости, превратившись в главных проводников колониальной эксплуатации.
Основную группу церковников образовывали монахи - представители четырех религиозных орденов. Первыми на островах обосновались августинцы (с 1565 г.), в 1577 г. прибыли францисканцы, в 1581 г. - иезуиты, в 1587 г. - доминиканцы. К началу 90-х гг. XVI в. в колонии действовало 267 миссионеров. К концу XVI в. (по специальному указу Совета Индий) каждому из четырех орденов были выделены части территории архипелага. Самые плодородные и густонаселенные районы Лусона и Висайев получили августинцы, положившие начало христианизации. Францисканцам была отведена территория в Южном Лусоне (район п-ова Биколь и провинции Камаринес). Иезуиты получили большую часть Висайских островов и Северный Минданао. Доминиканцам отвели провинции Пангасинан и Кагаян на северо-востоке Лусона. Кроме того, в Маниле, поделенной между всеми орденами, они получили район Париан, населенный китайцами. В результате территориального раздела в выигрыше оказались августинцы и францисканцы. Неравномерность распределения территорий с точки зрения их экономической ценности стала одной из причин постоянных разногласий и острой конкуренции между орденами.
Представителей белого духовенства было намного меньше монахов (в 1591 г., по испанским данным, всего 20 священников). Учрежденное в 1581 г. манильское епископство было превращено в 1591 г. в архиепископство, которому подчинялись три епископства: Нуэва-Сеговия (Северный Лусон), Нузва-Касерас (Южный Лусон) и Себу (Висайи и Северный Минданао).
Христианизация осуществлялась одновременно с военной экспансией и колонизацией. Задача миссионеров заключалась в том, чтобы с помощью религиозной пропаганды окончательно «замирять» захваченные территории и готовить их жителей к подчинению новой власти. На первых порах новая религия встречала недоверие, а нередко и откровенную враждебность состарены филиппинцев, для которых фигуры миссионера и конкистадора одинаково олицетворяли иноземную агрессию. Элементы насилия играли значительную роль, но в целом процесс христианизации Филиппин протекал более мирно, нежели религиозная экспансия в странах Латинской Америки (как и весь процесс завоевания и колонизации). За 1565–1570 гг. миссионерам удалось окрестить лишь 100 филиппинцев. Среди первых обращенных преобладали дружественные испанцам «союзные» дато и их семьи в развитых районах архипелага. Медленные темпы христианизации были связаны с малочисленностью миссионеров (по всей стране тогда действовало лишь несколько десятков августинцев), языковым барьером (монахи еще не успели изучить местные языки), продолжавшимся процессом завоевания. Со второй половины 70-х годов, когда в основном закончился военный этап колонизации, а число миссионеров увеличилось, положение резко изменилось. К началу 80-х годов было окрещено уже 100 тыс. филиппинцев, к 1586 г. - 170 тыс., к 1594 г. - 286 тыс., к 1600 г. - более 300 тыс. К 20-м годам XVII в. было христианизировано почти все население колонии (до 500 тыс. филиппинцев).
Быстрая и массовая христианизация Филиппин была обусловлена особенностями их исторического развития. Испанцы появились на архипелаге в период, когда там шло разложение первобытного строя и зарождение классового общества, нуждавшегося в отвечавшей его потребностям идеологической надстройке. Возникающее классовое общество создавало почву для утверждения единой господствующей религии. В южных районах архипелага этой новой религиозной идеологией, сменившей раннеклассовые религиозные представления, стал ислам. Испанское завоевание приостановило распространение ислама, очистив путь для христианства. Успехи испанских миссионеров в распространении католицизма объяснялись отсутствием на островах развитой религиозной идеологии, которая могла бы противостоять религии колонизаторов. Не случайно португальские миссионеры, действовавшие с не меньшим рвением в странах Востока, где задолго до появления европейцев утвердились мировые религии - ислам и буддизм, добивались ничтожных результатов. То же происходило и с испанскими миссионерами в Китае и Японии.
К началу массовой христианизации Филиппин католическая церковь располагала богатым арсеналом методов и приемов привлечения «язычников» в свое лоно, к их числу относилось изучение монахами местных языков, обычаев, культурных традиций, благодаря чему преодолевались недоверие и отчужденность филиппинского населения. Религиозные представления внушались уже детям в доступных для их восприятия формах. Так, учитывая врожденную музыкальность филиппинцев, миссионеры обучали детей католическим молитвам, которые перелагались стихами и пелись на мотивы народных песен. Всячески поощрялась организация театрализованных представлений на библейские сюжеты и пышных религиозных процессий, которые привлекали филиппинцев своей красочностью и способствовали пробуждению интереса к католицизму. Религиозная пропаганда велась в форме устных проповедей, так как религиозная литература была недоступна филиппинцам. В 1593 г. в Маниле была издана «Христианская доктрина» - первая печатная книга на латинском и тагальском языках. В 1597 г. появилось ее второе издание, отредактированное известным теологом-иезуитом кардиналом Беллармино. Издание 1597 г. легло в основу многочисленных «доктрин», переведенных на местные языки, которые служили основным пособием для миссионеров, действовавших в различных районах архипелага. В 70-80-е годы руководство орденов приступило к организации системы начального и среднего религиозного образования, распространявшейся лишь на детей местной верхушки. Что касается основной массы филиппинского населения, то «заботы» о воспитании их в духе «истинных христиан» целиком возлагались на монахов-миссионеров, которые следили за тем, чтобы жители балангаев неукоснительно выполняли все обряды и установления католической церкви.
Серьезные трудности для деятельности церкви создавала географическая дробность архипелага и разбросанность населения по мелким, слабо связанным друг с другом балангаям. В 80-90-х годах XVI в. церковь при поддержке светских властей попыталась осуществить так называемую редукцию - сокращение числа сельских поселений за счет присоединения мелких балангаев к более крупным, что означало на практике насильственное переселение подавляющего большинства крестьян. Инициатором этого мероприятия считается монах-францисканец Хуан де Пласенсиа, который прибыл на Филиппины в 1577 г. и занимался миссионерской деятельностью на Центральном Лусоне. Пласенсиа предложил генерал-губернатору план расселения филиппинцев в прибрежных равнинных районах большими селами с числом жителей от 2,5 до 5 тыс. Сама идея не была новой - ранее подобным образом былопроизведено переселение индейцев в Перу и Мексике. На Филиппинах это оказалось значительно сложнее. В 1593 г. епископ Саласар писал королю ФилиппуII: «Ваши острова непохожи на Новую Испанию, где всегда есть главная деревня и много мелких, подчиненных ей. Здесь же (т. е. на Филиппинах) повсюду мелкие деревни и каждая сама себе голова». Осуществление редукции должно было привести к полной ликвидации сложившейся территориально-административной системы балангаев и угрожало подорвать сельскохозяйственное производство. Некоторых успехов монахи добились лишь в провинциях Центрального Лусона, где была высокая концентрация населения и оно было в основном расселено по крупным балангаям. В остальных районах Филиппинского архипелага планы создания укрупненных поселений так и не были проведены в жизнь.
Отказавшись от планов концентрации сельского населения, церковь создала систему церковноприходского управления, при которой центры приходов с приходской церковью (кабесера) размещались в самых крупных населенных пунктах. В менее крупных балангаях, относившихся к приходу, строились собственные церкви, называвшиеся «висита», которые подчинялись кабесере и обслуживали «ситио» - мелкие поселения из одного-двух десятков семей. Все жилые строения должны были возводиться «под колоколами», т. е. на таком расстоянии от церкви, чтобы был слышен колокольный звон. Введенное церковноприходское управление обеспечивало церкви довольно эффективный контроль над всей массой прихожан-филиппинцев.
В результате испанской колонизации произошли серьезные изменения в системе землевладения, существовавшей на архипелаге. Юридически вся земля была объявлена собственностью испанской короны. Королевские подданные испанцы и филиппинцы формально обладали лишь правом пользования определенными земельными территориями. На практике же они становились собственниками земельных угодий с правом их наследования и отчуждения. С появлением испанцев исчезает общинная форма собственности, уступая место помещичьему и крестьянскому частному землевладению. Испанцы оставили дато, махарлика и свободным крестьянам те земли, которые принадлежали им до прихода колонизаторов. Там, где обрабатываемая земля находилась в собственности балангаев, она либо переходила во владение, а фактически в собственность представителей бывшей общинной знати, либо раздавалась правительством в качестве земельных пожалований орденам и испанцам-колонистам. Крестьяне-общинники, издавна обрабатывавшие эти земли, становились безземельными арендаторами-издольщиками. Земли, не числившиеся в частном владении и отнесенные к разряду королевских, или коронных, служили фондом для земельных пожалований церкви и колонистам.
Экономическая политика испанских колонизаторов основывалась на различных формах налогообложения и принудительном труде местного населения. Еще в процессе завоевания на Филиппины была распространена энкомьендарная система (1570 г.), прежде введенная в американских колониях. Жители островов передавались «в опеку» (encomienda) колонистам-энкомендеро якобы для того, чтобы те защищали их и помогали обратиться в «истинную» веру. За это филиппинцы должны были платить налоги и работать на энкомендеро. Иными словами, энкомьенда означала право сбора налогов (в натуральной, денежной, отработочной формах) с определенного числа жителей. Энкомьенда не была связана с земельными пожалованиями. Право сбора налогов с населения, отданного «в опеку» энкомендеро, не означало наделения последнего землей. Лишь незначительная часть колонистов-энкомендеро владела земельными угодьями в тех же районах, где жили филиппинцы, обложенные налогами в их пользу.
Энкомьенды были частные, раздававшиеся конкистадорам в качестве награды за службу короне, и королевские, или коронные, за которыми первоначально была закреплена треть населения архипелага. Формально размеры налогов, собираемых энкомендеро с населения, были определены государственным; законодательством. По закону 1570 г., все мужчины-филиппинцы в возрасте от 18 до 60 лет должны были уплачивать ежегодно 8 реалов (деньгами или в продуктовом выражении). Фактически же энкомендеро пользовались неограниченной властью над «опекаемым» населением. Они прибегали к насилию, обманам, всевозможным ухищрениям, чтобы увеличить налоговые поступления. Повсеместно энкомендеро по собственному усмотрению определяли размеры натуральных поставок, и виды продуктов, которые взимались с крестьян, произвольно занижали их оценку, увеличивая объем поступлений и наживаясь на перепродаже по существующим ценам. Обязанности сборщиков налогов выполняли старосты (кабеса) балангаев (в испанском произношении - барангаев), назначавшиеся энкомендеро из числа бывшей общинной знати. Кабеса отвечали за своевременную выплату налогов всеми жителями барангая. Поставленные над основной массой эксплуатируемого крестьянства, кабеса в то же время и сами не были защищены от произвола энкомендеро. Одной из самых тяжелых форм эксплуатации были принудительные отработки. В любое время года крестьян отрывали от хозяйства и отправляли на строительство домов энкомендеро, церквей, дорог, судов, вырубку лесов и пр. Сроки отработочных повинностей не были ограничены, и многие крестьяне проводили на принудительных работах по нескольку месяцев в году.
Разорение крестьянских хозяйств в результате грабительской эксплуатации энкомендеро угрожало подрывом сельской экономики, а начавшееся вымирание филиппинцев приводило к сокращению рабочей силы, в которой нуждались колонизаторы. Стабилизации испанского режима мешали стихийные выступления против гнета и злоупотреблений энкомендеро, которые вспыхивали повсюду на архипелаге. Крупные антииспанские восстания произошли в 1585 г. в провинции Пампанга (Лусон) и на Самаре, в 1585 г. - на Лейте, в 1589 г. - в провинциях Кагаян и Илокос (Северный Лусон). Вымогательства и притеснения энкомендеро толкали на путь протеста и представителей бывшей общинной знати - кабеса, которые возглавляли многие народные восстания. Их участие в антиколониальной борьбе лишало испанцев той социальной опоры, которая была необходима для упрочения их господства на Филиппинах. Уже в 80-х годах XVI г. испанские власти вынуждены были принимать меры по «смягчению» и упорядочению режима энкомьенд. Попытки законодательным путем ограничить произвол энкомендеро (по закону 1581 г., подтвержденному в 1589 г., устанавливался единый подушный налог в размере 10 реалов) были малоэффективны. Более серьезной мерой было сокращение числа частных энкомьенд, положившее начало постепенной ликвидации этой системы. За ее упразднение энергично выступала церковь, заинтересованная в сохранении паствы и укреплении своего влияния. Давление церкви ускорило отмену системы энкомьенд. В начале XVII в. она была окончательно заменена введением единого подушного налога - трибуто, сбором которого ведало королевское налоговое управление. Однако законодательная отмена режима энкомьенд произошла намного позднее - в 20-е годы XVIII в.
Из книги История Средних веков. Том 2 [В двух томах. Под общей редакцией С. Д. Сказкина] автора Сказкин Сергей ДаниловичЗАВОЕВАНИЕ МЕКСИКИ И ПЕРУ ИСПАНИЕЙ Испанцы, обосновавшись на островах Карибского моря, в поисках золота, а иногда и рабов снаряжали экспедиции в окружающие Мексиканский залив континентальные области, а затем двинулись на захват стран, лежащих к югу от него. Области эти
Из книги Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945 автора Иногути РикихэйТадаси Накадзима Глава 12 ИСХОД С ФИЛИППИН (декабрь 1944-го – январь
Из книги Русь и Рим. Русско-Ордынская Империя на страницах Библии. автораГлава 3 Завоевание земли обетованной - это османское = атаманское завоевание XV века 1. Общий взгляд на историю библейского Исхода Всем хорошо известна библейская история Исхода двенадцати израильских колен из Египта под предводительством пророка Моисея. Она описана в
Из книги Избранные произведения о духе законов автора Монтескье Шарль ЛуиГЛАВА XXII О богатствах, извлеченных Испанией из Америки Если Европа получила столько выгод от торговли с Америкой, то естественно было бы думать, что самые большие выгоды выпали при этом на долю Испании. Она вывезла из Нового Света колоссальное количество золота и
Из книги Война на море (1939-1945) автора Нимиц ЧестерОсвобождение Филиппин Пока 1-й корпус сковывал силы генерала Ямасита на высотах северо-восточнее залива Лингаен, 14-й корпус наступал на Манилу. 29 января 1945 года 7-е соединение амфибийных сил, не встречая сопротивления, высадило на западное побережье Лусона близ бухты
Из книги Гражданская война в Испании, 1936–1939 автора Данилов Сергей ЮльевичГЛАВА 2 «НАД ВСЕЙ ИСПАНИЕЙ НЕБО ЧИСТОЕ» Эта романтическая фраза попала во все учебники истории, энциклопедии и аналитические работы. Если верить многочисленным авторам, именно она, переданная в эфир из марокканского городка Сеуты (по другим сведениям - из Мадрида),
Из книги Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг. автора Платошкин Николай НиколаевичГлава 7. «Над всей Испанией безоблачное небо» Мятеж. 17–21 июля 1936 года17 июля в 17–00 радиостанция города Сеута в Испанском Марокко передала: «Над всей Испанией безоблачное небо». Это был сигнал для начала мятежа так называемой «африканской армии», т. е. частей испанских
Из книги Влияние морской силы на историю 1660-1783 автора Мэхэн Алфред Из книги Книга 1. Библейская Русь. [Великая Империя XIV-XVII веков на страницах Библии. Русь-Орда и Османия-Атамания - два крыла единой Империи. Библейский пох автора Носовский Глеб ВладимировичГлава 4 Пятикнижие Библейский Исход и завоевание Земли Обетованной - это османское = атаманское завоевание XV века 1. Общий взгляд на историю Библейского Исхода Великий Египет в Библии Всем хорошо известна библейская история исхода 12 израильских колен из Египта под
Из книги Япония в войне 1941-1945 гг. автора Хаттори Такусиро4. Независимость Филиппин Наряду с военной администрацией на Филиппинах было создано административное управление во главе с Варгасом, которое сотрудничало с нашими оккупационными властями.5 мая премьер и военный министр Тодзио прибыл с визитом в Манилу, чтобы
Из книги История войн на море с древнейших времен до конца XIX века автора Штенцель Альфред Из книги Памятное. Книга 2. Испытание временем автора Громыко Андрей АндреевичПробил час и для Филиппин Пробил час освобождения не только для Индонезии, но и для Филиппин. После окончания Второй мировой войны и Филиппины пошли по пути самостоятельного развития. Много написано и сказано в США в пользу уважения независимости Филиппин. Часто дело
Из книги История Филиппин [Краткий очерк] автора Левтонова Юлия ОлеговнаГлава IX ЗАХВАТ ФИЛИППИН СОЕДИНЕННЫМИ ШТАТАМИ И УСТАНОВЛЕНИЕ КОЛОНИАЛЬНОГО РЕЖИМА (1899–1916) НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ ВОЙНА 1899–1901 гг.День 4 февраля 1899 г. вошел в историю Филиппин как начало войны с Соединенными Штатами. Едва родившаяся Филиппинская республика вступила
Из книги Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века автора Берзин Эдуард ОскаровичЗавоевание Филиппин Испанией После нескольких неудачных попыток закрепиться на Филиппинах в первой половине XVI в. испанское правительство в ноябре 1564 г. снарядило в Мексике сильную эскадру под командованием Лопеса де Легаспи, которая прибыла на Филиппины в феврале
Конкистадор (смысль "завоеватель" в) будет термина используемая для того чтобы refer to воины, исследователи, и авантюристы которые достигли Conquista (эта испанская термина вообще принята historians), I.е. принесл много из и Азия Pacific под колониальное между и. Genoese позволяло headstart внутри Колонизация Америк, I.е. , континентальное и; вся область была обозначена Западные Indies , по мере того как исследователи первоначально предполагали они достигли (inexistent) атлантический свободный полет Ази-Tixo океан Дальний Восток, который достигался и скоро колонизировался как " восточные indies", знатно архипелаг и.
Предпосылка
Руководители испанских экспедиций к новому миру вызвали conquistadores , имя выражая сходство к недавн accomplished , (re)conquer Иберийский полуостров от (-). Они также evoked имя Santiago Matamoros ("St James Причаливать-ubi1qa") перед идти в сражение против pagan родной населенности Америк, которые были учтены rightless как длинним как после того как они преобразованы к католицизму, поэтому их земли были аннексированы как nullius terra с papal благословением, единственная соперничающая заявка, котор нужно принять серьезно была той из португалки, после того как она установлена после papal арбитража в договоре Tordesillas в 1494. Много conquistadores были плох, включая некоторые nobles (hidalgos ) изыскивающ удачу в западных indies, в виду того что были лимитированные перспективности в europe, как ранее в кампаниях в старом мире. почетность правила для знатности запретили их от ручной работы. Много также исчезали вероисповедная репрессия причиненная.
История
Новый Мир
Первое испанское завоевание внутри Америки был остров (в настоящее время, котор делит Гаити и Доминиканской Республикой). От там, Жуан Понче de Леэон завоевано и Diego Vel3azquez принял. Первый выселок на mainland был внутри, установило мимо внутри. По мере того как эти карибские зоны не доказали никакие большое казначейство или бесконечную поставку priceless специй, " разочарование " motivated более дальнеишее исследование, rather than серьезное усилие сделать самое лучшее " виргинских " колоний, foretaste монументального хозяйственного mismanagement.
Первый больш успешно конкистадор был. Между и, Cort3es, вместе с некоторым Родной Американец завоеванные союзники, mighty , таким образом приносящ присытствыющий день () под владычеством Испанская империя . соответствующей важности было завоевание южного американца мимо. Оба помоглись мимо и другой европеец ослабело родние населенности. Заболевания также убили в настоящее время руководителя Inca вовремя facilating война что Pizarro погуляло в на его прибытие. И Pizarro и Cortes massacred droves Incan и ацтека в усилии устрашить и terrorize населенности, которое не было succesful в любой случай. Совмещено при значительно большие усилия родних союзников, усилия Cortes управляемые для того чтобы besiege ацтекский прописной город и разрушить он.
Учетом поведения испанских конкистадоров от обоих внутренних и вне была часть исходныйа материал для стереотипии испанской жестокости пришла быть известным как Черное Сказание .
Справки в средствах
Группа утеса Procol Harum также имел удар одиночный при вызванная песня Конкистадором
Перечень известные конкистадоры и исследователи
- (, 1518-1522, 1524, Baja California , 1532-1536)
- (Перу , 1509-1535)
- Франчисчо Вэасцуез de Чоронадо (югозападно, 1540-1542)
- (Перу , 1524-1535, 1535-1537)
- (, 1510-1519)
- Жуан Понче de Леэон (, 1508, 1513 и 1521)
- Педро de Алварадо (, -, -, Перу , 1533-1535, Мексика, 1540-1541)
- 3alvar Нэуьнез Чабеза de Вача (югозападно, 1527-1536, 1540-1542)
- Lucas Вэасцуез de Аыллэон (восточный, 1524-1527)
