За отсутствием в деянии состава преступления оправдан С. Так, С. обвинялся в незаконном получении лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, денег за совершение действий в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением, сопряженном с вымогательством предмета подкупа при следующих обстоятельствах.
С., исполняющий обязанности главного инженера и первого заместителя генерального директора ОАО, то есть лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой организации, 20 августа 2010 года при заключении с А. и И. договора на ремонт котельного оборудования, потребовал от указанных лиц передачи ему после выполнения работ денежных средств в сумме 30000 рублей под угрозой незаключения с ними договора от 20 августа 2010 года и последующих двух договоров. 25 августа 2010 года С., не получив части требуемой суммы по исполненному и оплаченному договору от 25 августа 2010 года, под угрозой неподписания акта выполненных работ по другому фактически исполненному договору от 20 августа 2010 года и невыдачи А. и И. в кассе организации денег в счет оплаты выполненных работ вновь потребовал передачи 30000 рублей, которые 16 сентября 2010 года получил от А. и И. за совершение действий в их интересах, а именно за заключение с ними договоров
.
Как указал суд в приговоре, согласно положениям примечаний 2,3 к , применяющихся к статьям главы 23 УК РФ, обвинительный приговор за коммерческий подкуп в отношении лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, за незаконное получение денег, ценных бумаг, иного имущества, за совершение действий в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением может быть вынесен при наличии к тому оснований, если деянием причинен вред интересам других организаций, интересам граждан, общества или государства либо если вред причинен исключительно коммерческой или иной организации, где работает такое лицо, когда уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия.
На основании исследованных доказательств суд пришел к выводу, что вред организации, где работал С., причинен не был. Данные обстоятельства были подтверждены генеральным директором ОАО свидетелем Р., который показал, что ущерб общество не понесло, оплата работ по ремонту водогрейных котлов была произведена в пределах той суммы, за которую предприятие рассчитывало провести эти работы. Заявление или согласие указанной организации на уголовное преследование С. отсутствовали. По показаниям А. и И. вред им также причинен не был, в материалах дела отсутствовали данные указывающие на причинение его действиями какого-либо вреда интересам организаций, граждан, общества или государства.
В этой связи суд пришел к выводу об отсутствии в действиях С. состава преступления (дело № 1-81-2011).
Судебной коллегий по уголовным делам Архангельского областного суда приговор оставлен без изменения (кассационное определение № 22-2525-2011).
Архангельским областным судом в связи с отсутствием в деянии состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33 и п. «г»
(в редакции Федерального закона от 08.12.2003), оправдан А., которому по эпизоду получения Б. взятки от ООО «М» было предъявлено обвинение в пособничестве.
Согласно обвинению его роль выразилась в том, что он являлся пособником Б., выступив в роли посредника в получении взятки от представителей ООО «М». С этой целью А. привлек Х.
12 ноября 2008 г. Б. факсимильной связью направил в ООО «М» переданные ему А. сведения о юридическом адресе, почтовом адресе, номерах телефонов, банковских реквизитов ООО «Центр», данных о Х., номера телефонов самого А..
Последний в период с ноября 2008 г. по декабрь 2009 г. с целью придания видимости действительности сделки между ООО «Центр» и ООО «М» и обоснованности перечисления денежных средств в качестве взятки Б. подготовил три подложных счета-фактуры (в данной части государственный обвинитель отказалась от поддержания обвинения) и после подписания их Х. и бухгалтером ООО «Центр» Ан. неустановленным способом переправил в ООО «М».
После поступления денег на счет ООО «Центр», они были сняты Х. и переданы А., который их и передал Б.
Факт участия А., его помощь Б. в процедуре перевода денег от ООО «М» в адрес ООО «Центр» был установлен и сторонами не оспаривался.
Однако, из показаний А. следовало, что, совершая такие действия, он полагал, что помогает Б. в обналичивании для ООО «М» денег и не знал о предназначении переводимых денег как взятка для Б. Данные показания А. стороной обвинения опровергнуты не были.
В тоже время исходя из требований уголовного закона пособник должен сознавать, в совершении какого преступления он оказывает пособничество.
Поскольку ни одно из представленных обвинением доказательств не подтверждало осведомленность А. о том, что переводимые от ООО «М» в адрес ООО «Центр» деньги являлись взяткой Б. суд оправдал его по основанию, предусмотренному п. 3 (Архангельский областной суд, дело № 2-37-2012).
ПРОВОКАЦИЯ ВЗЯТКИ ЛИБО КОММЕРЧЕСКОГО ПОДКУПА.
При рассмотрении уголовных дел о взяточничестве и коммерческом подкупе нередко нашими коллегами - адвокатами приводились доводы о возможной провокации в случаях проведения оперативно-розыскных мероприятий.
И так, что следует знать....
Определяет провокацию взятки либо коммерческого подкупа как попытку передачи должностному лицу либо лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег ценных бумаг, иного имущества или оказания услуг имущественного характера в целях искусственного создания доказательств совершения преступления или шантажа
Согласно Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 (далее, Пленум) и , ответственность за провокацию взятки либо коммерческого подкупа наступает лишь в случае, когда попытка передачи денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания услуг имущественного характера осуществлялась в целях искусственного формирования доказательств совершения преступления или шантажа и должностное лицо либо лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, заведомо для виновного не совершало действия, свидетельствующие о его согласии принять взятку либо предмет коммерческого подкупа, или отказалось их принять.
От преступления, предусмотренного. 304 УК РФ, следует отграничивать подстрекательские действия сотрудников правоохранительных органов, спровоцировавших должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, на принятие взятки или предмета коммерческого подкупа.
Согласно п.п. 32 и 34 Пленума, указанные действия совершаются в нарушение требований ст. 5 Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (с последующими изменениями и дополнениями) состоят в передаче взятки или предмета коммерческого подкупа с согласия или по предложению должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, когда такое согласие либо предложение было получено в результате склонения этих лиц к получению ценностей при обстоятельствах, свидетельствующих о том, что без вмешательства сотрудников правоохранительных органов умысел на их получение не возник бы и преступление не было бы совершено.
Согласно ст. 7 Федерального закона N 144-ФЗ от 12.08.1995 года «Об оперативно-розыскной деятельности» (с последующими изменениями и дополнениями) основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий, в том числе оперативного эксперимента, могут быть ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Статьями 2 и 5 вышеназванного Закона установлен запрет органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. Проведение оперативно-розыскных мероприятий допускается законом в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия только реально подготавливаемого, совершаемого или совершенного, а не теоретически возможного преступления.
В постановлениях Европейского Суда по правам человека от 5 февраля 2008 «Раманаускас против Литвы», от 15 декабря 2005 «Ваньян против Российской Федерации» сформулированы правовые позиции, суть которых сводится к тому, что правоохранительные органы до проведения оперативно-розыскного мероприятия должны располагать сведениями о предполагаемой преступной деятельности лица, в частности, указывающими на то, что преступление могло бы быть совершено и без вмешательства правоохранительных органов.
Аналогичной позиции придерживается и Верховный Суд РФ.
Рассмотрим несколько примеров.
Так, приговором Нижегородского областного суда М. был оправдан по ст. 30 ч. 3 и 290 ч. 4 п. «г» УК РФ за отсутствием в его действиях состава данного преступления.
Органами предварительного следствия ему было предъявлено обвинение в том, что он, являясь должностным лицом - главой местного самоуправления Сосновского муниципального района Нижегородской области, покушался на получение взятки в крупном размере за выполнение действий в пользу Б. и представляемого им ООО «Магнат» по передаче в собственность земельного участка, которые входили в его служебные полномочия.
В кассационном представлении государственный обвинитель указывал в том числе о несостоятельности вывода суда о незаконном характере оперативно-розыскных мероприятий, проведении их для проверки имеющейся информации о получении М. взяток в соответствии с законом.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала доводы кассационного представления необоснованными.
Судом было установлено, что свидетель Б. выступал представителем ООО «Магнат», реквизиты которого использовались для проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении М., без ведома руководства данного общества.
В ходе оперативно-розыскных мероприятий Б. от имени ООО «Магнат» встречался с главой местного самоуправления Сосновского муниципального района М. и обсуждал с ним варианты приобретения земельного участка.
При этом в материалах дела отсутствовали доказательства того, что до вмешательства Б. у органа, проводившего оперативно-розыскные мероприятия, были основания подозревать М. в получении взяток. Простое заявление сотрудника милиции А. в суде о том, что РУБОП располагал секретной информацией о получении подсудимым взяток, которая не была предоставлена суду, не может быть принято во внимание. Оперативно-розыскной орган не ограничился пассивным фиксированием предполагаемой преступной деятельности М., а инициировал проведение оперативно-розыскного мероприятия с участием Б., хотя ничего не предполагало, что деяние было бы совершено без его вмешательства.
При таких обстоятельствах суд сделал обоснованный вывод о том, что правоохранительным органом оперативно-розыскное мероприятие проведено с нарушением требований ст. 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21.02.2008 №9-О08-4).
Имеется судебная практика, когда оперативно-розыскное мероприятия осуществлялось в связи с проверкой заявления по поводу поступившего предложения о даче взятке.
Так, А. был осужден по за то, что дал взятку и.о.дознавателя Д., действовавшему в рамках оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», за вынесение постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по материалу проверки по факту продажи квартиры И.
Суд, опровергая доводы кассационной жалобы защитника о незаконности результатов ОРМ, суд кассационной инстанции указал, что из исследованных в судебном заседании аудио-видео материалов видно, что именно А. выступил инициатором дачи взятки, именно он высказал просьбу о прекращении проверки по заявлению И. в обмен на материальное вознаграждение. Он же назвал сумму и порядок передачи денежных средств, передав Д. 18 марта конверт с деньгами в сумме 17500 рублей. (дело № 1-17-2011, кассационное определение Архангельского областного суда от 22.03.2011 № 22-790-2011).
В тех случаях, когда адвокаты заявляли о том, что действия подсудимого были инициированы в ходе оперативного эксперимента, данная версия во многих случаях учитывалась судами при оценке доказательств по делу и действий подсудимых.
По делу Х., осужденного по ч. 3 ст. 30 и , сторона защиты заявила об имевшей месте провокации взятки со стороны К., действовавшего в рамках ОРМ, поскольку последний при встрече с Х. сам сообщил о размере взятке, предназначавшейся начальнику следственного отдела, в сумме 3 000 000 руб.
Отвергая данный довод, суд указал, что согласно материалам дела взяткодатель изначально намеревался передать денежное вознаграждение за незаконные действия в размере от 50 000 до 100 000 долларов США, что эквивалентно 1 500 000 и 3 000 000 руб. Соответственно, эти размеры взятки, действуя в качестве посредника, Х., а затем и сам взяткодатель, оговорили с К.
При таких обстоятельствах доводы стороны защиты о провокации размера взятки со стороны сотрудников ФСБ несостоятельны.
(Архангельский областной суд, дело №2-55-2012)
.
В некоторых случаях, не всегда проверяется, имелись ли у правоохранительных органов основания для проведения неоднократных оперативно-розыскных мероприятий по уголовному делу.
Так, судом был осужден врач-отоларинголог НУЗ «Отделенческая поликлиника» С. за совершение 3 преступлений, предусмотренных .
Из материалов уголовного дела следовало, что правоохранительные органы от А. стали располагать информацией о выдаче С. листков о нетрудоспособности с 2006 года.
В этой связи с участием В. 23 декабря 2010 года был проведено оперативно-розыскное мероприятие «Проверочная закупка». Далее указанные оперативно-розыскные мероприятия были проведены 21 марта 2011 года также с участием В., а затем 23 мая 2011 года.
Однако в материалах уголовного дела отсутствовали сведения, которые бы подтверждали необходимость повторных мероприятий. Судом в приговоре какой-либо оценки этим обстоятельствам дано не было, вместе с тем правомерность повторного проведения мероприятий вызывало сомнение.
Поправки в Уголовный кодекс о "ловле на живца" продажных чиновников вызывают неоднозначную реакцию
Советский суд Липецка вынес приговор по делу врача областного противотуберкулезного диспансера. Женщину обвинили в том, что она совершила преступление против интересов государственной службы.
Дело было так. Диспансер в Липецке проводит платное обследование всех иностранцев, желающих жить и работать в области. Если гастарбайтер здоров - он получает специальный документ от медиков. Если нет - его депортируют.
Прошлой весной некий сотрудник местной милиции, представившись бизнесменом, попросил врача дать ему справку без осмотра, что у пяти иностранцев нет туберкулеза. Якобы это его люди и им нужно от миграционной службы разрешение на временное проживание в стране, а осматривать их необязательно. Врач согласилась помочь и в кабинете получила взятку - 15 тысяч рублей.
Вот только суд не согласился с версией следователей и заявил, что ему не представлены бесспорные доказательства каких-либо незаконных действий врача, а имела место провокация взятки.
Суд установил, что оперативник весь день преследовал женщину с просьбами выдать справки, но врач не раз отказывала ему в этом. Но в конце концов поддалась настойчивым уговорам, и мужчина фактически навязал деньги. При таких обстоятельствах действия оперативников вышли за пределы планируемого оперативного мероприятия и были расценены судом как провокация взятки.
Сейчас, когда начинает работать пакет документов по борьбе с коррупцией, провокация взяток становится одной из ключевых и очень спорных тем. "Ловить ли на живца" тех, кто замечен в продажности, или провоцировать всех подряд в надежде, что кто-нибудь да клюнет? В числе поправок, которые предлагаются, есть и такие, что позволят проверять чиновников на порядочность методом провокации. До сих пор закон этого не разрешал.
Еще в далекие двадцатые годы прошлого века один умнейший юрист заметил: "Чем слабее уголовно-разыскной аппарат, тем чаще агенты его прибегают к провокационным методам". В кулуарах Госдумы уже идут разговоры о проекте закона, который фактически санкционирует провоцирование госслужащих для выявления их продажности.
Будет ли такой документ и когда, сказать сложно. А пока в жизни оперативные работники, не дожидаясь особых команд и санкций, активно "ловят на живца".
История провокации стара как мир. Полиция царской России использовала провокацию как метод борьбы с преступностью крайне широко. В советском праве запрет на провокацию появился только в первом тогдашнем Уголовном кодексе 1922 года. То был разгар нэпа, когда брались и давались огромные взятки. И тем не менее в том кодексе была статья, которая говорила об ответственности за провокацию взятки. А в УК РСФСР 1926 года появилась статья, по которой должност ные лица отвечали за провокацию получения взятки - "заведомое создание обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки в целях последующего изобличения давшего или принявшего взятку".
В следующем Уголовном кодексе 1960 года уже не было отдельной нормы об ответственности за провокацию взятки. В Уголовный кодекс 1996 года, по которому мы сейчас живем, такую статью вписали - в главу "Преступления против правосудия".
По этому поводу пленум Верховного суда вынес специальное постановление "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе". Главный суд страны разъяснил, что "не является провокацией взятки или коммерческого подкупа проведение предусмотренного законодательством оперативно-розыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки или имущественного вознаграждения при коммерческом подкупе". Это крайне важное разъяснение.
Очень часто милиция или спецслужбы, провоцируя взятку, ссылаются на закон об оперативной деятельности, который, по их мнению, разрешает такой прием. На самом деле Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности" достаточно определенно исключает провокацию в работе оперативных подразделений. Оперативно-розыскная деятельность основывается на прин ципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина - записано в статье 3 этого закона. А задачами оперативно-розыскной работы являются "выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших". Исключительно для этих целей служит и проведение так называемого оперативного эксперимента. Именно на эту норму лукаво ссылаются сотрудники органов, устраивая провокацию. Но по пункту 2 статьи 7 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" основанием для проведения оперативного эксперимента являются "ставшие известными органам сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела".
Если перевести это на обывательский язык, то оперативный эксперимент законен, если человек сам, без какой-либо инициативы со стороны органов, пытающихся его уличить, идет на преступление. Не секрет, что многие оперативники очень своеобразно относятся к соблюдению прав человека. А еще известно, что вокруг нас живут много людей, которые никогда не решатся совершить преступление по собственной инициативе, если их к этому не подталкивать, не уговаривать, не соблазнять, что и делает провокатор. Кстати, современная техника, о которой так любят рассказывать милицейские начальники, позволяет без всякой провокации выявлять взяточников.
К сожалению, очень часто опера пытаются действовать, не оглядываясь на закон. В Самаре разразился громкий коррупционный скандал. Правда, слова эти так и хочется взять в кавычки, поскольку обвиняемый - человек с безупречной репутацией, а сумма, фигурирующая в деле, - десять тысяч рублей. Взяткодателями оказались переодетые сотрудники милиции.
Член-корреспондент Международной академии транспорта, член совета Международной ассоциации руководителей авиапредприятий, весьма уважаемый в авиационном мире человек Валерий Бурнаев возглавляет учебный аэродром Самарского государственного аэрокосмического университета имени Королева. Аэродромом площадка в поселке Смышляевка называется потому, что на ней стоят самолеты. Но на этом привычные ассоциации заканчиваются - машины старые и уже много десятилетий никуда не летают. Фактически это музей под открытым небом и одновременно полигон для учебных занятий.
Одного взгляда на обшарпанную технику достаточно, чтобы понять: изобилием финансирования здесь не пахнет. Поэтому стремление начальника найти хоть какие-то деньги на стороне не вызывает у сотрудников ни малейшего осуждения. Тем более что в честности Бурнаева не сомневается никто.
Суть скандальной истории такова. Осенью прошлого года некий молодой человек попросил разрешения начальника аэропорта провести на борту старенького Як-42 банкет в честь годовщины свадьбы. Бурнаев согласился сдать лайнер "в аренду" за десять тысяч рублей, но, как только он получил деньги, в кабинет зашли сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями.
В следственных органах отказываются от комментариев по этому делу. В отношении Валерия Бурнаева возбуждено уголовное дело по статье 290 УК РФ - получение взятки должностным лицом. Максимальное наказание по ней - пять лет лишения свободы.
компетентно
Юрий Костанов , представитель Федеральной палаты адвокатов в высших судах Российской Федерации, кандидат юридических наук:
Провокация взятки, как и любое противозаконное явление, становится возможной там, где плохо выполняется закон и не применяются специальные юридические знания. Если бы следователи добросовестно выполняли то, что им предписано законом, таких случаев было бы гораздо меньше. На практике в большинстве ситуаций, где речь идет о возможном совершении преступления, если это не убийство, следователь быстренько протоколирует заявление, заводит дело - и в суд. При этом начисто забывает о том, чему его учили по курсу криминалистики. А ведь по правилам он должен провести полноценное расследование, собрать доказательства, провести экспертизу, опросить свидетелей и уж затем принять решение - заводить уголовное дело или нет. Добросовестный следователь, несомненно, должен учитывать и тот факт, что у нас в судах, к сожалению, все еще господствует обвинительный уклон. Полагаясь на то, что суд сам сможет расследовать детали дела, отринув подсознательное "попался - значит, виновен", он невольно содействует осуждению человека.
Экономические и социальные проблемы современного общества несомненно сказываются на характере преступности и в определенной степени влияют на поведение лиц, призванных с ней бороться.
Сложная социальная детерминация наблюдается и в динамике такого преступления, как взяточничество. Практически ничем не ограниченные возможности в сфере перераспределения собственности, отсутствие должных механизмов контроля и ответственности являются основной причиной распространения коррупции государственных служащих. При увеличении количества взяточничества более завуалированными стали способы совершения этих правонарушений. Для получения взятки используются расчетные счета самих организаций, совершаются фиктивные сделки, в том числе в сфере внешнеэкономической деятельности.
Несовершенство, а в ряде случаев архаичность уголовного и уголовно-процессуального законодательства приводит зачастую к тому, что при всей очевидности виновности отдельных лиц, последним удается благополучно избежать уголовной ответственности. В этих условиях правоохранительным органам приходится прилагать немало усилий, для того чтобы выявить и доказать конкретные факты взяточничества. При этом они нередко вынуждены использовать средства и методы борьбы с преступлениями, которые не всегда соответствуют закону, но позволяют добиться положительного результата.
Следует заметить, что деятельность спецслужб правоохранительных органов никогда не подвергалась тщательному правовому анализу. Принято считать этот вопрос не столько правовым, сколько оперативно-тактическим и не подлежащим открытому обсуждению. Между тем применение как традиционных, так и новых средств и способов - появления документирования преступлений является сложной проблемой не только процессуального, но и материального права. Судебная практика последнего времени все чаще стала обращать внимание на законность деятельности оперативных служб полиции и других правоохранительных органов. И это вполне понятно. Злоупотребления должностных лиц правоохранительных органов в сфере оперативно-розыскной деятельности иногда заходят слишком далеко и могут причинить существенный вред не только правам и свободам граждан, но и общественным интересам. Одним из них являются провокационные действия сотрудников при выявлении взяточничества. Сотрудники оперативных служб могут безошибочно определять наиболее "уязвимые" места взяточничества. В условиях распространения коррупции это не так сложно сделать. Не трудно и смоделировать ситуацию, провоцирующую к даче или получению взятки. Поэтому любые махинации со стороны работников правоохранительных органов, как правило, достигают цели и представляют тем самым большую общественную опасность. Например, сотрудники службы БЭП (борьбы с экономической преступностью) одного из городов, зная, что в город систематически завозятся различные товары без надлежащего документального учета, решили достигнуть в этом деле "определенных результатов". Когда из ГАИ поступило очередное сообщение о задержании представителей коммерческой фирмы, перевозящих на автомашине неучтенные товары, сотрудники БЭП срочно разработали план выявления и пресечения несуществующей пока взятки. То, что преступления как такового не было еще и в помине, меньше всего волновало следователя и оперативных работников. По их мнению, коммерсанты обязательно предложат им взятку, когда они начнут выяснять происхождение неучтенного товара.
Таким образом, изначально создается "рациональная" цель, определяющая характер и смысл каждого последующего действия работников полиции. В дальнейшем события часто развиваются по принципу раскручивания спирали. Лица, оказавшиеся в зависимости от воли и настроения представителей власти, как правило, любой провоцирующий намек или жест работников полиции воспринимают как скрытое предложение к даче взятки. Собственно, так произошло и в данном случае. Когда предприниматели, увидев "необычное" поведение сотрудника полиции, предложили ему взятку, такое предложение было вполне логичным в цепи заранее запланированных действий. Сотрудник вальяжно "поторговался", а потом заявил, что ему необходимо позвонить своему начальнику и выяснить, устраивает ли его эта сумма. Звонок в соседнюю комнату, где находилась оперативная группа вместе с понятыми, поставил точку в этой игре. Далее, как говорится, все было делом оперативной и процессуальной техники.
Вопрос о правовой оценке провокационных действий сотрудников правоохранительных органов является не простым. Законодательство отдельных зарубежных стран квалифицирует подобные действия как преступление. В советском уголовном законодательстве последнего периода (например - УК Украинской ССР) также можно было встретить понятие провокации взятки. Ныне действующий Уголовный кодекс РК от 1 января 1998 года не содержит отдельной нормы, предусматривающей незаконность за провокацию взятки. Однако в судебной практике, нередко встречаются ситуации, когда ставится вопрос о квалификации действий участников незаконных оперативно-розыскных мероприятий. Известны случаи, при которых прокуроры пытались возбуждать уголовные дела по ст. 307 УК РК (злоупотребление властью) или по ст. 308 УК РК как превышение власти. Однако такие дела, как правило, не доходят до суда.
На провокационный характер действий сотрудников оперативных служб стали обращать внимание адвокаты при судебном разбирательстве в деле о взяткаx. Между тем, даже наиболее опытные из них не всегда четко представляют себе эту проблему иногда любые результаты оперативно-розыскных мероприятии, с выявлением и документированием взятки (использование средств видео- и аудио записи, пометка денег и др.) пытаются квалифицировать, как провокацию.
Известно, что использование аудио- и видео средств, другой специальной техники само по себе не является противоправным. Нельзя рассматривать как провокацию предоставление взяткодателю денег сотрудниками правоохранительных органов с пометкой этих денег различными красителями. Когда спец. работники реагируют на конкретное подготавливаемое или совершаемое преступление они действуют в рамках правомочий, предоставленных им Законом РК «Об оперативно-розыскной деятельности». Например, гр. Н. обращается в полицейский участок с заявлением о том, что у него вымогает взятку какое-то должностное лицо. В этом случае работники полиции в установленном законом порядке принимают заявление, проводят опрос заявителя, выполняют иные действия по выявлению признаков несовершенного правонарушения. Для возбуждения уголовного дела может быть еще недостаточно заявления и тогда работники полиции проводят дополнительные оперативные мероприятия. Дальнейшее развитие механизма преступления осуществляется как бы под контролем правоохранительных органов. В этой ситуации возможно участие следователя и прокурора, что тоже не противоречит уголовно-процессуальному законодательству. Следует отметить, что в судебной практике, как правило, не возникает сомнений в том, что применение специальных средств для выявления и документирования преступления с целью дальнейшего использования полученных материалов в качестве доказательств по уголовному делу соответствует требованиям yголовно - процессуального и гражданско-процессуального законодательства. Например (визуально) гр. Б. был осужден Кустанайским городским судом по ч. 4 ст. 311 УК РК. Работая в должности Генерального директора Экспериментального комплекса социальной помощи детям и подросткам, он заключил договор аренды с МП "Кокон" на часть помещений комплекса для МП. За это Б. получил денежные средства от представителей МП в виде заработной платы. Несмотря на заключенный договор аренды, Б. создал для данного МП условия, мешающие его производственной деятельности и, пользуясь зависимостью руководителей МП от его действий, требовал деньги. За перерегистрацию договора аренды путем подписания нового договора Б. потребовал от представителя МП передать ему 1 млн. тенге. В кассационных жалобах осужденный и адвокат, ссылаясь на то, что Б. не имел личной заинтересованности, действовал на пользу работникам комплекса, просили приговор отменить и дело прекратить ввиду отсутствия состава преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда оставила приговор без изменения, указав при этом, что доводы Б. о том, что он хотел полученные деньги использовать на приобретение автобуса для комплекса, опровергаются материалами дела, в том числе произведенной магнитофонной записью. Немаловажное значение для изобличения преступника по данному делу имело то обстоятельство, что оперативные работники после обращения к ним представителя МП -- с заявлением о том, что Б. вымогает у него взятку, с согласия представителя МП пометили деньги и произвели магнитофонную запись.
В каких же случаях необходимо говорить о провокации взятки? Согласно проведенным нами опросам среди практических работников нет четкого представления о провокации. Научные исследования также не касались этой проблемы в полном объеме. Тем не менее вопрос о провокации взятки как о серьезной проблеме, можно сказать, уже поставлен перед правоохранительными органами.
Предложенная статья для УК, но не подписанная Президентом РК, провокация взятки может считаться должностным преступлением и определяется как "попытка передачи должностному лицу без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или услуг имущественного характера с целью создания искусственных доказательств получения взятки". Это определение призвано не только защищать авторитет и принципы деятельности органов государственной власти, но и охранять права и свободы граждан. Ее эффективность будет зависеть от многих факторов, в том числе и от того, насколько удачно сконструирована сама уголовно-правовая норма.
В этом плане есть некоторые сомнения, ибо определение провокации взятки, на наш взгляд, не совсем адекватно отражает существо проблемы. Во-первых, нельзя ограничивать состав провокации только случаями получения взятки. Не менее распространенными и не менее опасными являются провокационные действия, инициирующие поведение взяткодателя. Во-вторых, включение в понятие провокации таких понятий, как "без его согласия", сделает состав преступления труднодоказуемым. Следует обратить внимание и на то, что "создание искусственных доказательств" - признак не провокации взятки, а более тяжкого преступления - ложного доноса или незаконного привлечения к уголовной ответственности. Да и технико-юридическое правило конструирования правовой нормы в данном случае не требует полного определения предмета взятки. Такое определение дано в другой статье УК, предусматривающей ответственность за получение взятки.
Несмотря на принципиальные изменения в экономической и политической сферах общественной жизни, полагаю, что мы можем и должны в соответствующих случаях обращаться к законодательному опыту - например, ст. 119 УК РСФСР 1926 г. гласила: "Провокация взятки, т.е. заведомое создание должностным лицом обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки, в целях дальнейшего изобличения давшего или принявшего взятку, -- лишение свободы на срок до двух лет".
Обратим внимание на два существенных признака в этом определении: а) заведомое создание должностным лицом обстановки и условий, вызывающих предложение или получение взятки; б) цель таких действий - дальнейшее изобличение давшего или принявшего взятку.
Именно эти два признака позволяют не только различать правомерные и неправомерные действия должностных лиц, но и разграничивать состав провокации и другие смежные составы преступлений.
Важным критерием разграничения провокации и правомерных действий, таким образом, является характер полученной информации, содержание которой и определяет правовые рамки и направление дальнейших действий спецслужб.
В соответствии с п. 2 ст. 10 Закона РК «Об оперативно-розыскной деятельности» от 15 сентября 1994г. основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Разумеется, установить в процессе судебного разбирательства правомерность поведения оперативных работников не всегда представляется возможным, ибо многие юридически значимые факты могут быть секретными и оставаться за рамками уголовного дела. Однако в любом случае в материалах уголовного дела должны иметься, как основание для дальнейших мер по документированию взятки, сведения о подготавливаемом или совершаемом конкретном преступлении отдельного лица или группы лиц. Это может быть заявление потерпевшего о вымогательстве (даче) у него взятки, рапорт или иные документы. Эти документы должны быть зарегистрированы в установленном законом порядке до проведения оперативно-розыскных мероприятий.
Таким образом, выявление и документирование признаков взятки является правомерным поведением, когда оперативные сотрудники имеют основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий в установленном законом порядке. При провокации же, во-первых, у них нет оснований для проведения оперативно-розыскных мероприятий, во-вторых, они проводят их с нарушением требований закона. В первом случае они лишь фиксируют события и факты, во втором - инициируют поведение должностных лиц или иных граждан.
Необходимо отметить, что достаточно распространенным видом провокации являются действия сотрудников правоохранительных органов по реализации оперативной информации о возможном противоправном поведении того или иного должностного лица. В подобных случаях полученная оперативная информация носит лишь общий предположительный характер и спецслужбы сами инициируют дальнейшие противоправные действия, используя доверенных лиц либо иных граждан.
Большую общественную опасность, как уже отмечалось, представляют действия, связанные с провокацией дачи взятки, когда чиновники, пользуясь зависимостью и правовой неосведомленностью граждан, провоцируют их на совершение преступления. В подобных случаях важно правильно разграничивать понятия вымогательства как квалифицирующего признака состава получения взятки и провокации к даче взятки. Если должностное лицо преследует цель получения взятки, своими действиями вынуждает взяткодателя к соответствующему поведению, такие действия квалифицируются как вымогательство. Наоборот, в случаях, когда чиновник (как правило, работник правоохранительных органов) инициирует действия зависимого лица, имея целью выявление взятки путем создания искусственных условий, подталкивающих лицо к совершению преступления, такие действия чиновника являются провокационными.
Объектом провокационных действий иногда становятся сами работники правоохранительных органов. Известно, что в последние годы были созданы новые органы и структуры по борьбе с преступностью, в том числе с организованной. Между ними постепенно стало возникать что-то похожее на конкуренцию. Выявить взяточника или коррупционера в соседней службе расценивается зачастую как показатель высокой квалификации сотрудников и несомненного успеха в работе. В искусно расставленные сети попадаются работники прокуратуры, полиции, налоговых органов.
Например, оперативным службам не составляет труда склонить подследственных к даче взятки следователю, судье, прокурору. Так же легко инсценировать различные комбинации в отношении сотрудников дорожной полиции, когда, например, специально подобранная группа оперативников, "преобразившись" в предпринимателей, объезжает их посты, по существу открыто склоняя сотрудников госавтоинспекции к получению взятки.
Обычно такие действия не только достигают цели, но и создают соответствующий "шумовой эффект" в прессе. Не выходя за рамки правового анализа проблемы, заметим, однако, что подобная практика борьбы с коррупцией приносит не меньше вреда, чем сама коррупция.
Помимо вопроса о том, должны ли нести ответственность лица, провоцирующие дачу или получение взятки, непростым является и вопрос о правовой оценке поведения взяткодателя или взяткополучателя. Формально в их действиях содержатся все признаки состава преступления. Однако в таких случаях решающее значение для квалификации действий могут иметь два обстоятельства: а) ошибка в оценке ситуации со стороны виновного лица; б) доказательства, полученные в нарушение закона, в соответствии с п. 3 ст. 69 УПК не могут быть положены в основу обвинения.
Предусматривая ответственность за провокацию взятки, законодатель должен, видимо, более широко рассмотреть вопрос и позаботиться об укреплении правовой базы деятельности правоохранительных органов. Например, принять норму, согласно которой совершение преступления под контролем правоохранительных органов являлось бы обстоятельством, исключающим ответственность или даже преступность деяния. Несовершенство законодательства - лишь одна и, может быть, не самая главная причина злоупотреблений такого рода. Анализ судебной практики, исследование различных ситуаций и вариантов поведения сотрудников полиции позволяют предположить наличие причин субъективного характера:
- а) провокационные действия как следствие правовой неподготовленности или профессиональной деформации сотрудников правоохранительных органов. Непонимание, иногда прямое игнорирование требований закона, стремление добиться хороших показателей в служебной деятельности любой ценой - это серьезные детерминанты злоупотреблений в оперативно-розыскной деятельности:
- б) личностная мотивация; встречается значительно реже, однако труднее поддается выявлению и следовательно, правовой оценке.
Провокация взятки является составной частью более общей проблемы: правовой основы оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, у этой проблемы имеются сложные социальные, политические и этические аспекты. Их необходимо иметь в виду и нельзя здесь ограничиваться только рамками правового анализа, особенно когда речь идет об изменении законодательства. Важно также, чтобы эта проблема обсуждалась открыто и профессионально, с учетом той реальности, которая сложилась, и тех задач, которые возлагаются сейчас на оперативные службы.
Данное преступление предусмотрено ст. 313 УК РК. Признаки этого деяния в законе не раскрываются. Еще Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 23 сентября 1977г. разъяснил, что посредником является лицо, которое, действуя по поручению взяткодателя или взяткополучателя, непосредственно передает предмет взятки.
Посредничество во взяточничестве представляет собой менее опасное преступление из числа уже рассмотренных мною. Это объясняется тем, что посредник выполняет чисто техническую функцию и не является организатором, подстрекателем или пособником дачи - получения взятки. Посредник реализует только чужой умысел. Иной, более сложный характер носят действия виновного, когда он, например, подыскивает по поручению взяткодателя соответствующее должностное лицо, которое могло бы за взятку решить интересующий его вопрос.
Переговоры с ним по этому поводу и вручение денег выходят за рамки посредничества и перерастают в более тяжкие преступления - соучастие в даче взятки.
Посредничество во взяточничестве - преступление, совершаемое с прямым умыслом: виновный сознает, что оказывает содействие даче - получению взятки и желает совершить такое действие. Конкретные мотивы и цель незаконного обогащения для данного преступления необязательны.
Провокация взятки, коммерческого подкупа либо подкупа в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд, то есть попытка передачи должностному лицу, иностранному должностному лицу, должностному лицу публичной международной организации, лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, либо лицу, без его согласия денег, ценных бумаг, иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера, предоставления иных имущественных прав в целях искусственного создания доказательств совершения преступления или шантажа, —
наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
Комментарий к Ст. 304 УК РФ
1. Основным объектом данного преступления являются общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. В качестве дополнительного объекта могут выступать общественные отношения, связанные с обеспечением деятельности органов государственной власти, местного самоуправления, коммерческих и иных негосударственных организаций, репутацией конкретных должностных лиц или лиц, выполняющих управленческие функции в негосударственных организациях.
Учитывая, что одной из целей совершения данного преступления выступает искусственное создание доказательств совершения преступления, комментируемую статью можно рассматривать в качестве специальной нормы по отношению к ст. 303 УК.
2. Для объективной стороны преступления характерны активные действия, выражающиеся в попытке передачи должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческих или иных организациях, без его согласия денег, ценных бумаг или иного имущества или оказания ему услуг имущественного характера. При этом для признания наличия в действиях виновного состава преступления не имеет значения, осознавало ли лицо, которому передавались деньги или иное имущество, этот факт, или деньги были подброшены незаметно для него либо вручены обманным путем. Лицо же, принявшее вручаемые ему деньги или иное имущество, поддавшись на уговоры и не осознавая провокационного характера совершаемых в отношении его действий, может быть привлечено к ответственности за покушение на или на коммерческий подкуп.
3. Оконченным данное преступление следует считать с момента, когда лицо, которому в провокационных целях передаются деньги, ценности или иное имущество, их принимает. Если же, к примеру, это лицо, не замечая положенных ему в конверт денег, выбрасывает конверт в мусоропровод, лицо, передавшее конверт, может нести ответственность только за покушение на преступление.
4. В качестве субъекта преступления могут выступать как должностные лица (прежде всего оперативные сотрудники правоохранительных органов), так и иные граждане, обладающие общими признаками субъекта преступления: вменяемостью и возрастом не менее 16 лет.
5. В качестве обязательного признака субъективной стороны преступления выступают цели искусственного создания доказательств или шантажа. С учетом этого о составе данного преступления можно говорить только при наличии в действиях виновного прямого умысла, т.е. он должен осознавать, что деньги и имущество передаются должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, передаются не с целью получения от него той или иной услуги, входящей в круг его служебных полномочий, а для представления его перед правоохранительными органами как взяткополучателя.
От провокации взятки следует отличать оперативный эксперимент — оперативно-розыскное мероприятие, проводимое в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» (в ред. от 29.11.2012) и имеющее своей целью изобличение в совершении преступления лица, инициировавшего дачу взятки или коммерческий подкуп. В отличие от оперативного эксперимента, при провокации взятки инициатива в передаче денег или оказании имущественной услуги исходит от лица, передающего деньги или оказывающего услугу, которое при этом изначально стремится сформировать доказательство совершения должностным лицом или лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, преступления.
———————————
СЗ РФ. 1995. N 33. Ст. 3349; 1997. N 29. Ст. 3502; 1998. N 30. Ст. 3613; 1999. N 2. Ст. 233; 2000. N 1 (ч. 1). Ст. 8; 2001. N 13. Ст. 1140; 2003. N 2. Ст. 167; N 27 (ч. 1). Ст. 2700; 2004. N 27. Ст. 2711; N 35. Ст. 3607; 2005. N 49. Ст. 5128; 2007. N 31. Ст. 4008, 4011; 2008. N 18. Ст. 1941; N 52 (ч. 1). Ст. 6227, 6235, 6248; 2011. N 1. Ст. 16; N 48. Ст. 6730; N 50. Ст. 7366; 2012. N 29. Ст. 3994; N 49. Ст. 6752.
Подталкивание сотрудниками правоохранительных органов или иными лицами должностного лица или лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, к получению материального вознаграждения или услуг материального характера при отсутствии данных о наличии у последнего стремления к получении указанной выгоды должно расцениваться как обстоятельство, исключающее уголовную ответственность за получение взятки.
Провокация и подстрекательские действия остаются основными методами оперативных служб в «борьбе с коррупцией».
Задержание с поличным, несмотря на свою архаичность, остается в арсенале российской полиции основным, если не единственным способом борьбы с злоупотреблениями чиновников.
Между тем, сегодня, чтобы уличить чиновника во взяточничестве и казнокрадстве, нет необходимости задерживать его с поличным, а достаточно внимательно проанализировать служебную и финансовую деятельность, руководимого им ведомства. Способы расхищения казны, как правило, типичны и не отличаются изобретательностью. Однако, по какой-то причине, большие полицейские чины ставят перед своими подчиненными основной задачей именно задержание «чиновника» при получении со взяткой с поличным.
Документирование действий взяткодателя и последующее задержание дело трудоемкое, даже несмотря на достижения техники. Самая главная трудность заключается в том, что условный взяткодатель, который и должен передать вожделенный предмет взятки чиновнику под контролем оперативников, должен быть, во-первых, вхож к этому самому чиновнику, а во-вторых и в самых главных, отношения ему с чиновником не должны быть дороги, а это, согласитесь, бывает крайне редко. Вот и вынуждены оперативники применять в своем нелегком деле различного рода уловки, которые сами нередко являются деяниями уголовно-наказуемыми. Это либо откровенная провокация взятки либо подстрекательство чиновника к получению взятки, несмотря на то, что такие действия прямо запрещены как уголовным законом, так и законом об оперативно-розыскной деятельности. В «группу риска», по понятным причинам, входят руководители низшего и среднего звена.
В большом количестве уголовных дел по обвинению во взяточничестве, обстоятельства которых известны мне известны, присутствовали элементы явной провокации взятки или подстрекательских действий. А осуждение привлекаемых к уголовной ответственности лиц, явилось следствием либо неправильной защиты, либо необъективности судей.
Провокация взятки и подстрекательские действия оперативников в отношении должностного лица, несмотря на кажущуюся схожесть, имеют существенные отличия.
Провокация взятки заключается в передаче должностному лицу предмета взятки без его согласия с целью искусственного создания доказательств получения им взятки. Такие действия прямо запрещены уголовным законом и за них установлена уголовная ответственность. Типичным примером провокации взятки является подкладывание должностному лицу денег в тайне от него в его рабочий стол, портфель, перечисление денег без его согласия на банковский счет. Примитивность способа не должна смущать, так как расчет фальсификаторов вполне оправдан - современному российскому суду для вынесения обвинительного приговора зачастую нужны не достоверные и логичные доказательства, а лишь факт их наличия, насколько абсурдно бы они не звучали. Поэтому обвинение нагромождается большим количеством доказательств, не несущих никакой смысловой нагрузки. Это, как правило, ложные показания условного взяткодателя о том, что чиновник попросил взятку за принятие решения, показания оперативников, о том, что им давно поступала оперативная информация о коррумпированности чиновника и видеозапись осмотра места происшествия, в ходе которого в его служебном кабинете изымаются деньги. То обстоятельство, что эти доказательства никаким образом не доказывают предварительную договореннность и согласие должностного лица на получение взятки, суды совершенно не смущает. А именно наличие договоренности и согласия должностного лица являются обстоятельствами, подлежащими обязательному доказыванию.
Показательным является дело по обвинению в получении взятки директора вечерней школы в Октябрьском районе Уфы. Директор обвинялась в получении взятки от выпускника за выдачу аттестата о среднем образовании без фактического обучения. Следствие не представило ни одного доказательства договоренности директора и выпускника о взятке. В ходе защиты в суде выяснилось, что «условный взяткодатель» имел возможность подложить деньги директору на стол, когда та выходила из кабинета. Несмотря на очевидные доказательства провокации взятки, ее примитивность, защите потребовались титанические усилия, чтобы добиться вынесения оправдательного приговора.
От провокации взятки следует отличать подстрекательские действия сотрудников правоохранительных органов. Верховный суд России в июле 2013 года разъяснил, что, если имели место подстрекательские действия оперативников, заключавшиеся в склонении должностного лица к получению взятки, в том числе, через условного взяткодателя, то действия взяткополучателя, даже при согласии получить предмет взятки, не образуют состава преступления. По сути, это означает, что инициатива о передаче предмета взятки должна исходить от чиновника, а не от взяткодателя, в противном случае, состав преступления будет отсутствовать. Указанное совершенно не означает, что чиновникам стоит смело принимать взятки от лиц, склоняющих их к мздоимству. Ведь вероятность обвинительного приговора даже при доказанности подстрекательских действий, будет предельно высока.
