Международное уголовное право - это особый раздел публичного международного права, регулирующий сотрудничество государств и международных организаций по выявлению наиболее тяжких международных преступлений, расследованию и применению мер ответственности к совершившим или причастным к их совершению лицам.
Перечислены в статье 38 Статута Международного Суда: договорное право, обычное право, общие принципы права и как вспомогательное средство для определения правовых норм судебные решения и работы наиболее квалифицированных юристов. Эти источники могут применяться в национальных судах в той мере, которую допускает соответствующая правовая система. Римский статут Международного уголовного суда (МУС) включает собственный перечень источников аналогичный, хотя не полностью идентичный, содержащемуся в Статуте Международного Суда.
Международные договоры.
Источники международного уголовного права на основе международно-правовых договоров, содержат нормы, непосредственно регулирующие вопросы борьбы с международной преступностью или содействующие их толкованию. В первую очередь к ним относятся: Гаагские конвенции и декларации (1899 и 1907), Конвенция о предупреждении геноцида (1948) и Женевские конвенции (1949) и дополнительные протоколы к ним. Они используются в качестве правовой основы в отношении преступлений, на которые распространяется юрисдикция ad hoc трибуналов и МУС. Римский статут МУС, содержащий определения преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, также представляет собой международный договор. К источникам международного уголовного права относятся и Уставы Международного трибунала по бывшей Югославии (МТБЮ) и Международного трибунала по Руанде (МТР), утвержденные Резолюциями Совета Безопасности ООН 827 (1993) и 955 (1994) соответственно, на основании полномочий, закрепленных в главе VII Устава ООН и имеющие обязательную силу согласно ст. 25 Устава ООН. Обязательный характер им придается международной договоренностью. Уставы трибуналов оказали существенное влияние на международное уголовное право и сами по себе, и как источник для других инструментов международного уголовного права. Значимость Римскому статуту МУС в значительной степени придает его влияние на национальное законодательство.
Высказывалось предположение, что привлечение к ответственности физических лиц не может осуществляться лишь на основании международных договоров, и таким образом, данные договоры не являются прямыми источниками международного уголовного права. Подобные аргументы вступают в противоречие с многолетней практикой в сфере международного гуманитарного права, в соответствии с которым к физическим лицам применяются «законы и обычаи войны», содержащиеся в соответствующих договорах, а также в обычном праве. Как было отмечено в заявлении более девяносто лет назад, нормы международных договоров могут применяться непосредственно к физическим лицам, если таково было намерение составителей.
В исследованиях об обычном гуманитарном праве Международного комитета Красного Креста и Красного Полумесяца (МККК) говорится, что «понятие военного преступления в подавляющем большинстве случаев не ограничивается нарушением обычного международного права. Почти все военные уставы и уголовные кодексы к военным преступлениям относят нарушения как обычного права, так и применимого договорного права». Это не означает, что каждое положение, скажем, Женевских конвенций возлагает прямую уголовную ответственность на индивидуальных лиц. Некоторые нарушения, например, касающиеся отдельных правил обращения с военнопленными могут и не относятся к военным преступлениям.
Только те договоры или положения договоров, которые предназначены для применения непосредственно к индивидуальным лицам, порождают уголовную ответственность. «Конвенции о борьбе», рекомендующие государствам криминализировать, например, незаконный оборот наркотических средств, захват воздушных судов или бомбовый терроризм, сами по себе не рассматриваются как правовое основание индивидуальной уголовной ответственности. Деяния, входящие в сферу применения подобных договоров, должны быть признаны уголовно-наказуемыми преступлениями в соответствие с национальным законодательством договаривающейся стороны, независимо от конституционного метода, используемого отдельным государством. Кроме того, если суд должен применить положения договора непосредственно к физическому лицу, то требуется подтвердить, что противоправное действие имело место на территории государства-участника договора или иным образом подлежит его правосудию.
Деятельность МТБЮ представляет собой редкое исключение, показывающее, что достаточно только международного договора для привлечения к уголовной ответственности. Такая позиция восходит к решению по делу Дашко Тадича (1995) и подтверждается в решении по апелляции Дарио Кордича и Марио Черкеза. В деле Станислава Галича Апелляционная палата МТБЮ отметила, что с точки зрения Трибунала международного договора достаточно для уголовной ответственности, хотя «на практике Международный Трибунал всегда удостоверяется, что положения договора отражают обычное право». Выработанный таким образом подход позволял не ограничиваться обычным международным правом как единственным основанием для преследования военных преступлений. Утверждение, что договоры могут порождать международную уголовно-правовую ответственность, является неотъемлемой частью Устава МТР, предусматривающего уголовное наказание за нарушения Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям (не все положения которого в свое время относились к обычному праву).
Обычное международное право.
МТБЮ допускал, что в случае, когда его Уставом не регулировались отдельные вопросы, решения будут приниматься исходя из норм обычного международного права и общих принципов права. Обычное международное право, нормы которого исходят из практики государств, согласованной с их opinio iuris (убеждением в соответствии требованиям права), обладает недостатком всех неписаных законов – трудностью определения содержания. Дело не всегда обстоит подобным образом, например, когда нормы обычного права берут свое начало в договоре или другом письменном документе, таком как резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, отражающей правовой обычай, или были признаны судом в качестве таковых. Тем не менее, использование обычного международного права в качестве источника международного уголовного права иногда подвергается критике, аргументированной тем, что правовой обычай может быть слишком неопределенным для обоснования уголовной ответственности или даже что по неписанным законам нельзя привлекать к уголовной ответственности. Однако достаточно сказать, ни Нюрнбергский или Токийский международный военный трибунал, ни ad hoc трибуналы не придерживались подобных позиций.
Общие принципы права и вспомогательное средства для определения правовых норм.
МТБЮ в поиске применимых нормы международного права был вынужден обратиться к общим принципам права. Из-за серьезных различий между судопроизводством на международном и национальном уровнях МТБЮ с осторожностью относился к общим принципам, позаимствованным у национальных правовых систем, и внеконтекстном их применении в международных судебных разбирательствах. Тем не менее, и МТБЮ, и МТР прибегали к положениям национального права как источнику для определения соответствующих норм международного права. Как подчеркивалось в Решении по делу Анто Фурунджия, следует соблюдать осторожность при использовании подобных источников – нельзя просто обращаться к одной из ведущих правовых систем, но международные суды должны опираться на общие концепции и правовые институты, принятые во всех основных правовых системах мира. В отношении уголовного права использование общих принципов права не лучший вариант. Все-таки они по своей природе являются «общими» и, следовательно, к ним следует прибегать исключительно в случае крайней необходимости.
Касательно МУС в ст. 21 Римского статута предусматривается, что при невозможности использовать международные договоры, принципы и нормы международного права,
…Суд применяет общие принципы права, взятые им из национальных законов правовых систем мира, включая, соответственно, национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми с настоящим Статутом и с международным правом и международно признанными нормами и стандартами.
МУС может также применять «принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях». Однако, МУС не связан собственными предыдущими решениями; тут нет аналогии принципу stare decisis общего права. МТБЮ часто прибегал к судебным решения по определению вопросов права, и выстроил специальную систему прецедентов для работы своей юриспруденции. МТБЮ и МТР использовали как внутригосударственную, так и международную судебную практику. Внутригосударственные прецеденты представляют собой основной материальный источник сведений о международном уголовном праве. Тем не менее, следует обратить внимание на один нюанс. Применение международного права во внутригосударственном судебном производстве может наталкиваться на определенные трудности, связанные со спецификой местного законодательства или правоприменительной практикой национальных судов.
Наконец, следует упомянуть о трудах наиболее авторитетных специалистов в данной области. Они как таковые не являются прямыми источниками международного уголовного права, однако, способствуют уяснению некоторых международно-правовых норм и позиций государств по отдельным вопросам. Тем не менее, к ним требуется подходить с осторожностью. Необходимо убедиться, что их высказывания отражают точные положения закона в его нынешнем виде, а не личные пожелания автора; это важно не в последнюю очередь из-за принципа nullum crimen sine lege (лат. нет преступления без закона). Кроме того, выбор специалистов только одной или нескольких схожих правовых традиций может привести к искажению того всестороннего подхода, которое требует международное уголовное право.
В настоящее время в мире отмечается значительный рост преступности, в том числе имеющей международный характер. Государства координируют свои действия по борьбе с преступностью следующим образом: заключают договоры о борьбе с отдельными видами международных преступных деяний и правовой помощи по уголовным делам, осуществляют совместные меры по предотвращению и пресечению преступлений и привлечению виновных к ответственности.
Источниками международного уголовного права являются:
- 1) конвенции о борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера (с захватом заложников, угоном воздушных судов и т.п.);
- 2) договоры о сотрудничестве и правовой помощи по уголовным делам;
- 3) договоры, регулирующие деятельность международных организаций, в чью компетенцию входит борьба с преступностью.
Обязательства государств по вышеуказанным договорам заключаются: в определении международных уголовно наказуемых деяний; мерах по предупреждению и пресечению таких преступлений; обеспечении ответственности преступников; установлении правил юрисдикции; регламентации правовой помощи по уголовным делам и регулировании взаимоотношений государств и международных правоохранительных организаций.
Государства сотрудничали друг с другом в борьбе с преступностью, начиная с рабовладельческих времен. В рабовладельческих государствах наиболее опасным преступлением считалось восстание рабов, поэтому государства обязывались оказывать друг другу помощь в подавлении этих восстаний. В договоре египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хаттусили III, заключенным в 1296 г. до н.э., содержалось такое положение: «Если Рамсес разгневается на своих рабов, когда они учинят восстание, и пойдет усмирять их, то заодно с ним должен действовать и царь хеттов».
Аналогичная практика была известна и государствам Древней Греции. Заключенный в 421 г. до н.э. между Афинами и Спартой мирный договор (Никиев мир) содержал обязательство Афин оказывать поддержку Спарте в случае восстания рабов. Договоры того времени содержали и некоторые иные положения, которые ныне относятся к международному уголовному праву. Чаще всего это было обязательство взаимной выдачи преступников, в первую очередь политических. Такое обязательство содержалось и в упомянутом договоре Рамсеса с Хаттусили.
Римским правом пираты рассматривались как враги всего человеческого рода (hostis humanis generis). В дальнейшем такая норма стала частью общего международного права. Начиная с Венского конгресса 1915 г. заключается ряд договоров о борьбе с работорговлей. Преступность работорговли была признана также общим международным правом.
Первостепенное значение для формирования международного уголовного права имели уставы созданных после Второй мировой войны международных военных трибуналов для суда над главными немецкими и японскими военными преступниками (Нюрнбергский и Токийский трибуналы), а также вынесенные ими приговоры.
В теории концепция международного уголовного права появилась в литературе на рубеже XIX и XX вв., причем речь шла, в основном, о разграничении уголовной юрисдикции государств и о правовой помощи.
Одним из первых концепцию международного уголовного права выдвинул профессор Санкт-Петербургского университета Ф.Ф. Мартенс, который установил, что международное уголовное право «заключает в себе совокупность юридических норм, определяющих условия международной судебной помощи государств друг другу при осуществлении ими своей карательной власти в области международного общения».
Постепенно концепция международного уголовного права находит признание и в отечественной учебной литературе. В учебнике «Международное право» под редакцией Г.В. Игнатенко имеется глава «Международное уголовное право». Термин «международное уголовное право» получил широкое признание как в мировой литературе, так и в международной практике.
Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества в редких случаях допускает применение общих принципов права, в частности при установлении исключающих вину обстоятельств, под которыми понимаются такие принципы, которые «прочно вошли в практику и широко признаются в качестве приемлемых в отношении преступлений, сходных по степени тяжести по внутригосударственному или международному праву».
К настоящему времени в основном сложилась система источников международного уголовного права, прежде всего в виде специальных договоров, направленных на пресечение преступлений, а также конкретных статей в том или ином договоре, где прямо предусматривается ответственность за международные преступления и преступления международного характера. Другой особенностью источников международного уголовного права будет то, что здесь нет единого кодекса.
Международный договор в настоящее время - основной источник международного уголовного права. Все особенности международного договора, характерные для международно-правового регулирования в целом, характерны и для международного договора в области международного уголовного права.
Условно данные международные договоры можно разбить на две части: международные договоры, действие кᴏᴛᴏᴩых предусматривается как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов; международные договоры, действующие только в период вооруженных конфликтов.
Примеры первой группы договоров – Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., Устав Нюрнбергского трибунала 1945 г., пример второй - Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны.
В ряде международных соглашений есть статьи, ᴏᴛʜᴏϲᴙщиеся к международному уголовному праву, действие кᴏᴛᴏᴩых имеет место как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов. В качестве примера можно привести Всемирную почтовую конвенцию, Конвенцию о физической защите ядерного материала, Международную конвенцию по морскому праву 1982 г., где есть статья о сотрудничестве государств по борьбе с пиратством.
К источникам международного уголовного права следует отнести и договоры, устанавливающие пределы осуществления уголовной юрисдикции в конкретных пространственных сферах, кᴏᴛᴏᴩые предусматривают ограничение ϶ᴛᴏй юрисдикции по отношению к ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующим категориям лиц.
Договорные источники международного уголовного права служат важным инструментом борьбы народов и государств по предотвращению международных преступлений, таких как подготовка к агрессивной войне, нарушение международного мира, т. е. действий государств и физических лиц, наносящих серьезный ущерб всему международному сообществу, и требуют привлечения к ответственности виновных лиц, несущих международную ответственность государств.
К примеру, в ст. 1 Международной конвенции о пресечении апартеида и наказании за него 1973 г. апартеид и сходные с ним политика и практика расовой сегрегации и дискриминации квалифицируются как серьезная угроза для международного мира и безопасности. Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в т.ч. дипломатических представителей, квалифицирует действия против данных лиц как серьезную угрозу для нормальных отношений, необходимых при сотрудничестве между государствами. Отметим тот факт - что в современном международном праве сложилась система договорных норм, прямо обязывающих государства преследовать и наказывать преступников, совершающих международные преступления и преступления международного характера (в последнее время заключаются соглашения и о наказании преступников, совершающих общеуголовные преступления на территориях других государств)
Договорная система источников международного уголовного права начала складываться после второй мировой войны, хотя конец XIX и начало XX в. уже характеризовались появлением международных договоров в области регулирования вооруженных конфликтов (Гаагские конвенции о законах и обычаях войны 1899 и 1907 гг.), где ставились вопросы о международной ответственности государств и физических лиц за противоправные действия международного характера. К началу 40-х годов XX в. целый ряд положений, кᴏᴛᴏᴩые сегодня нашли отражение в международных договорах, стали международно-правовыми обычаями. При этом, в отличие от других отраслей международного права, роль обычая как источника международного уголовного права сравнительно невелика.
В литературе была высказана точка зрения, что в настоящее время в силу трудностей, возникающих на пути договоренностей о той или иной конкретной норме поведения государств, обычные нормы международного права играют большую роль, чем договоры. С ϶ᴛᴏй точкой зрения трудно согласиться, так как сложившаяся обычная норма международного уголовного права при всем том значении, кᴏᴛᴏᴩое она имеет, не может адекватно отразить изменения, происходящие в характере международных отношений, и тенденции, кᴏᴛᴏᴩым надо воспрепятствовать в интересах всего человечества. Соглашаясь с тем, что создание договорной нормы требует больших усилий, главное внимание следует, однако, направить именно на достижение договоренностей, их реализацию и контроль за их выполнением.
Говоря о соотношении обычных и договорных норм международного уголовного права, необходимо подчеркнуть, чтотрадиционно договорные нормы, в частности в области законов и обычаев войны, основываются на международных обычаях, являясь их кодификацией. Международный военный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 г., были признаны цивилизованными нациями и рассматривались как действующие законы и обычаи войны. Дополнительный протокол (I) 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны в ϲʙᴏих основных положениях отразил действующее обычное международное право (например, ст. 35, говорящая о праве выбора методов ведения войны; ст. 37, запрещающая вероломство; ст. 38 и 39 об эмблемах и др.)
В международном уголовном праве (в той части, кᴏᴛᴏᴩая касается законов и обычаев войны) многие международные договоры рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве обычных норм (например, Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., Конвенция 1948 г. о предупреждении и наказании за геноцид) На ϶ᴛᴏ обращается внимание в литературе, из ϶ᴛᴏго исходила, в частности, практика Международного военного трибунала в Нюрнберге и практика национальных судов.
Устав Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии, созданного на базе резолюции Совета Безопасности от 25 мая 1993 г., принятые в 1994 г. на 46 сессии КМП ООН проект Устава Международного уголовного суда и проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества подтвердили (ст. 2, 20 и 22) обычно-правовой характер законов и обычаев войны, как они нашли ϲʙᴏе закрепление в ряде международных договоров. Эти документы можно рассматривать в качестве важных источников международного уголовного права.
В том, что касается оценки самой значимости кодификационной деятельности Комиссии международного права по выработке Устава Международного суда и Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, то здесь следует особо отметить работы профессора B.C. Верещетина. Российская наука международного права уже откликнулась на выработку Комиссией международного права ООН юридических документов, имеющих важное значение для всего человечества в деле установления миропорядка на базе господства права.
К источникам международного уголовного права, кᴏᴛᴏᴩые условно можно назвать косвенными, или вспомогательными, следует отнести внутригосударственные законы, в той или иной степени направленные на преследование и наказание за совершение международных преступлений или преступлений международного характера.
Внутригосударственные законы, принятые в ряде государств по одному и тому же вопросу, способны оказать влияние на возникновение обычной нормы международного уголовного права. К примеру, принятые государствами законы по борьбе с террористическими актами международного характера могут привести к появлению нормы международного права, запрещающей подобные действия, квалифицирующей их как преступные и ставящей вопрос о международной уголовной ответственности физических лиц.
В ряде государств изданы законы, запрещающие наемничество. В Великобритании имеется Закон о поступлении на военную службу за границей, принятый в 1870 г.; бельгийскому законодательству известны нормы, прямо запрещающие вербовку гражданских лиц в иностранные армии без разрешения Короны (Закон 1951 г.); во Франции ст. 85 Уголовного кодекса запрещает вербовку в мирное время от имени иностранной державы. Статьи 958 - 960 разд. 18 Свода законов США запрещают деятельность, кᴏᴛᴏᴩая может нанести ущерб отношениям США с другими странами.
При всей непоследовательности их применения и даже неприменении, когда дело касается наемников, само наличие национального законодательства, карающего наемничество, оказывает влияние на разработку международно-правовых норм, квалифицирующих наемничество как международное преступление и наемников как уголовных преступников (Конвенция ОАЕ 1977г., проект Конвенции ООН)
Запрещение рабства и работорговли, их отмена – результат преобразований внутри государств, в частности американских государств в XIX в., кᴏᴛᴏᴩые нашли выражение в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих законах и в принятом в 1885 г. на Берлинской конференции Генеральном акте о Конго, ст. 9 кᴏᴛᴏᴩого подтверждала, что работорговля запрещена международным правом, и запрещала использовать территорию в бассейне реки Конго в качестве рынков невольников и транзитных путей при перевозке рабов. В 1926 г. была принята специальная Конвенция о рабстве.
Внутригосударственный закон мы называем вспомогательным источником международного уголовного права еще и потому, что он как бы подтверждает уже существующие обычные нормы международного уголовного права или обеспечивает осуществление принципов и норм международного уголовного права на территориях государств. В качестве примера можно привести институт выдачи уголовных преступников, кᴏᴛᴏᴩые подлежат обязательной выдаче в случае наличия специального договора, а в случае отсутствия такового действует обычная международная норма "или выдай, или суди".
В качестве источника международного уголовного права определенное значение имеют судебные решения.
Принято считать, что судебные решения в международных отношениях не составляют собственного источника права. При этом судебные решения оказывают влияние на развитие международного права, подтверждая или констатируя отсутствие или наличие той или иной международно-правовой нормы.
Судебные решения оказывают большое влияние на формирование как общих принципов, так и конкретных норм международного права, в частности, в области законов и обычаев войны. К примеру, Генеральная Ассамблея ООН 11 декабря 1946 г. "подтвердила принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в приговоре Трибунала". Резолюция предложила комитету по кодификации международного права внести их "в общую кодификацию преступлений против мира и безопасности, против человечества или в международный уголовный кодекс" (95/1) ООН рассматривала Нюрнбергские принципы как общепризнанные, кᴏᴛᴏᴩые, будучи основанными на ранее сложившихся нормах международного права, дают ему дальнейшее развитие.
Нюрнбергские принципы, нашедшие выражение в решении суда, стали основой для формирования перечня составов преступлений, влекущих международную уголовную ответственность, новых норм международного уголовного права. К ним следует отнести Конвенцию 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.
Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны прямо предусматривают уголовную ответственность за военные преступления, кᴏᴛᴏᴩые не упоминались в Гаагских конвенциях 1907 г., но были прямо осуждены Уставом и приговором Нюрнбергского трибунала. Ряд резолюций Генеральной Ассамблеи ООН прямо осуждает политику апартеида, депортацию местного населения как международные преступления, что несомненно демонстрирует влияние принципов, закрепленных в приговоре Нюрнбергского трибунала.
Принципы Устава и приговора Нюрнбергского трибунала оказали большое влияние на развитие международно-правовых норм выдачи военных преступников и норм, касающихся проблемы нераспространения сроков давности на данные преступления. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 13 февраля 1946 г. "Выдача и наказание военных преступников" и резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 31 октября 1947 г. "Выдача военных преступников и изменников" говорили об обязанности выдавать лиц, совершивших преступления, предусмотренные в Уставе Нюрнбергского трибунала (ст. 6 – преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества) Декларация о территориальном убежище, принятая Генеральной Ассамблеей на XXII сессии в 1967 г., в ст. 1 прямо говорит: "На право искать убежище и пользоваться убежищем не может ссылаться никакое лицо, в отношении кᴏᴛᴏᴩого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступление против мира, военное преступление или преступление против человечества..." (2312/ХХП)
Исходя из ст. I, IV Конвенций о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г., никакие сроки давности не применяются к военным преступлениям и преступлениям против человечества (ст. I), и государства-участники обязаны принять законодательные и иные меры для обеспечения ϶ᴛᴏго положения (ст. IV) (2391/ХХШ)
Судебные решения прямо обязывают выполнять решение суда только стороны процесса. Ст. 59 Статута Международного суда подчеркивает, что решение суда обязательно только "для участвующих в деле сторон и исключительно по данному делу". Но суд в другом, конкретном, но аналогичном, деле может учесть решение суда по первому делу и использовать его аргументы и даже само решение.
Роль косвенного источника международного уголовного права играют и решения, и приговоры внутригосударственных судов. Вот к примеру, в процессе над наемниками в Луанде (1976 г.) был констатирован преступный характер наемничества, а действия наемников квалифицированы как международные уголовные преступления.
По инициативе правительства Народной Республики Анголы была создана Международная комиссия по расследованию деятельности наемников. Стоит заметить, что она проанализировала международную практику борьбы с наемниками, резолюции ООН и ОАЕ по ϶ᴛᴏму вопросу, расследовала преступления наемников в Анголе и выработала проект Конвенции о предотвращении и запрещении наемничества.
Указом от 15 июня 1979 г. Народно-революционный совет Камбоджи создал Народно-революционный трибунал в г. Пномпене для рассмотрения преступлений геноцида, совершенных кликой Стоит сказать - пол Пота и Иенг Сари. Статья 1 Указа говорит об ответственности за геноцид.
В ст. 2 Указа предусмотрена мера наказания для подстрекателей и исполнителей – тюремное заключение на срок от 15 до 20 лет, или пожизненное заключение, либо смертная казнь. Непосредственные исполнители подлежат тюремному заключению на срок от 5 до 15 лет, а при наличии смягчающих обстоятельств наказание может быть менее 5 лет тюремного заключения. Предусмотрена возможность частичной или полной конфискации имущества.
В приговоре, в частности, говорится, что обвиняемые Стоит сказать - пол Пот и Иенг Сари совершали следующие преступления: уничтожение многих социальных слоев; практически полное истребление офицеров и солдат-сторонников прежнего правительства, интеллигенции, а также лиц и организаций, рассматриваемых как враждебные режиму; уничтожение священнослужителей, верующих, систематическое истребление национальных меньшинств, насильственная ассимиляция, уничтожение выходцев из других стран; разрушение семейных и социальных основ; массовые убийства; организация "народных коммун" - замаскированных концентрационных лагерей, принуждение работать и жить в условиях, ведущих к физическому и психическому разрушению личности; массовые убийства малолетних детей; применение пыток и других специфических методов террора населения. Суд констатировал прямой умысел в совершении преступления геноцида. На основании Указа суд признал Стоит сказать - пол Пота и Иенг Сари виновными в преступлении геноцида, заочно приговорил их к смертной казни, все их имущество объявил подлежащим конфискации.
В США состоялись два судебных процесса, в кᴏᴛᴏᴩых обвиняемые были оправданы на том основании, что они действовали в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с международным правом, борясь против его нарушений правительством США, определенных международными соглашениями как международные преступления.
В одном деле обвиняемые протестовали перед военно-морским тренировочным центром в районе Великих озер 14 ноября 1984 г. против военной интервенции США в Центральной Америке и создания администрацией Рейгана наступательного ядерного оружия. Им было предъявлено обвинение в том, что они совершили серьезное преступление, выразившееся в действиях толпы, и сопротивлялись аресту. В течение трех с половиной дней процесса были заслушаны восемь экспертов по проблемам ядерного оружия и международного права. 15 апреля 1985 г. по всем пунктам обвинения подсудимые были оправданы.
Практически в первый раз в истории американской юстиции в ϶ᴛᴏм деле судья Альфонс Е. Витт заявил, что угроза применения ядерного оружия нарушает международное право. Это дело было немедленно использовано как прецедент в другом деле в Чикаго месяц спустя. Обвиняемые попытались встретиться с консулом Южной Африки для того, ɥᴛᴏбы обсудить с ним политику апартеида, проводимую его правительством. Консул отказался, в ответ на ϶ᴛᴏ обвиняемые решили не покидать помещения консульского представительства. Стоит заметить, что они были арестованы и обвинены в нарушении постановления муниципалитета города Чикаго, запрещающего "незаконные действия". Защита представила целую группу доказательств, свидетельствующих о том, что правительство Южной Африки ϲʙᴏей политикой апартеида совершает международные преступления и обвиняемые действовали разумно в ϲʙᴏих попытках прекратить продолжение данных преступлений. В ϶ᴛᴏм деле жюри отвергло все обвинения, предъявленные участникам действий протеста. Судебные решения в данной конкретной области оказали и оказывают серьезное влияние на возникновение и развитие международного уголовного права.
Мы знаем целый ряд международных соглашений, решений международных организаций, кᴏᴛᴏᴩые содержат принципы и нормы, сформулированные в результате рассмотрения конкретных дел как международными судебными инстанциями, так и судебными инстанциями отдельных государств, подтвердивших и конкретизировавших в частных ситуациях те или иные положения международного уголовного права.
В связи с данным судебные решения следует отнести к косвенным или вспомогательным источникам международного уголовного права, играющим важную роль в формировании и развитии ϶ᴛᴏй отрасли.
К вспомогательным источникам международного уголовного права следует отнести решения международных организаций, и прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. В случае если в отношении решений Совета Безопасности ООН среди юристов-международников существует более или менее единая точка зрения и они в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии со ст. 25 рассматриваются как обязательные правила поведения, подлежащие соблюдению всеми государствами, то резолюции Генеральной Ассамблеи ООН или других органов ООН в ϲʙᴏем большинстве не рассматриваются как источники международного права. При ϶ᴛᴏм ссылаются на ст. 11 Устава ООН, кᴏᴛᴏᴩая говорит о них как о рекомендациях. Вместе с тем в литературе существует точка зрения, согласно кᴏᴛᴏᴩой решения международных органов, в частности, принимаемые Генеральной Ассамблеей ООН единогласно, могут рассматриваться как обязательные и их следует считать таковыми в том случае, если данные решения основываются на Уставе организации и будут толкованием уставных положений.
Независимо от данных точек зрения решения международных органов оказывают влияние на развитие международного права в конкретных областях, и ϶ᴛᴏ влияние осуществляется путем выработки на базе данных решений проектов международных договоров, решений международных судов, через практику государств, учитывающих и применяющих данные решения.
Можно отметить и такие решения международных организаций, кᴏᴛᴏᴩые осуществляются и контролируются в обязательном порядке специально созданными дополнительными органами (например, Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о предоставлении независимости странам и народам 1960 г. рассматривается как обязательный документ ООН и вводит в международное право принцип ликвидации колониализма) Подобные решения международных организаций безусловно служат источником международного права.
Американский судья Джессеп в деле о Юго-Западной Африке прямо заявил: представляется, что норма о недискриминации стала нормой международного права с помощью резолюций Генеральной Ассамблеи и других международных органов.
Хотя в ст. 38 Статута Международного суда не упоминаются резолюции международных организаций как источник международного права, суд в ряде ϲʙᴏих решений использовал данные резолюции и декларации.
Важно знать, что большинство исследователей признают решения международных организаций косвенным источником международного права и международного уголовного права.
На международном симпозиуме по международному уголовному праву в октябре 1987 г. в Праге "Особенности кодификации международного уголовного права" отмечалось, что резолюции Генеральной Ассамблеи ООН определяют - международную уголовную политику, состав преступления и не содержат санкции В связи с данным остаются два способа решения: "Первый состоит по сути в том, что государства включают в ϲʙᴏи УК резолюции ООН о международных преступлениях и таким образом применяют санкцию на базе внутреннего уголовного права. В ходе ϶ᴛᴏго они могут осуществить принцип универсальной уголовной власти и их юрисдикция может выйти за пределы территориального принципа". С другой стороны, если нет регулирования наказания в законе, государство может применять принцип aut dedere aut punere, т.е. лицо выдается государству, желающему его привлечь к уголовной ответственности. В ϶ᴛᴏм случае из международного права возникает обязанность выдачи. Именно такая точка зрения исходит из того, что резолюция Генеральной Ассамблеи ООН имеет характер источника международного уголовного права.
Различными органами ООН принята целая серия международных актов, кᴏᴛᴏᴩые прямо касаются уголовного права. К их числу ᴏᴛʜᴏϲᴙтся, например, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.
К ϶ᴛᴏй группе международных документов можно отнести Принципы равенства при отправлении правосудия; Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания; Кодекс медицинской данныеки, ᴏᴛʜᴏϲᴙщийся к защите лиц, подвергаемых любой форме задержания или тюремного заключения; Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или тюремному заключению в какой бы то ни было форме.
Первая группа документов, являясь рекомендациями государствам, оказывает влияние на разработку и принятие как ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих законов, так и международных соглашений. К примеру, Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания ускорила разработку Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания, кᴏᴛᴏᴩая в 1987 г. вступила в силу.
Другой пример: с 1963 г. в Комиссии ООН по правам человека, в Комитете ООН по предупреждению преступности и борьбе с ней, на V конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, на Генеральной Ассамблее и Экономическом Социальном Совете (ЭКОСОС) ООН обсуждался вопрос о Международном кодексе "полицейской данныеки", и в 1979 г. XXXIV сессия Генеральной Ассамблеи одобрила Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.
При всей сложности создания единого международно-правового документа очевидно, что разработка и принятие его, хотя он и носит рекомендательный характер, - ϶ᴛᴏ успех борьбы с произволом полицейского аппарата.
В рамках ООН с 1956 г. (Комиссия по правам человека) идет работа по выработке проекта Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых в любой форме задержанию или тюремному заключению. Было проведено исследование, составлен проект и в 1969 г. направлен на отзыв правительствам. В 1970 г. Генеральный секретарь ООН направил его на дополнительные замечания правительствам, и на XXXVII сессии Генеральной Ассамблеи была создана рабочая группа, кᴏᴛᴏᴩая должна завершить разработку проекта Свода принципов ϲʙᴏбоды от произвольного ареста и содержания под стражей.
В Комиссии международного права (КМП) ООН и на международных конференциях идет процесс кодификации принципов и норм международного уголовного права.
На Комиссию возложена задача готовить международные конвенции универсального характера. Генеральная Ассамблея ООН поручила Комиссии разработать кодекс преступлений против мира и безопасности человечества. В 1954 г. был подготовлен проект кодекса, однако до разработки определения агрессии работа над ним была временно прекращена. Успешное завершение работы над определением агрессии и принятие ϶ᴛᴏго определения Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г. вновь активизировало разработку кодекса, кᴏᴛᴏᴩый с самого начала мыслился и как кодификация принципов и норм международного уголовного права.
КМП пытается учесть двойной подход к рассмотрению вопроса международной уголовной ответственности, т. е. и ответственность государств, и ответственность физических лиц за международные преступления.
В ст. 3 п. 2 Кодекса об ответственности и наказании, принятой в 1987 г. Редакционным комитетом Комиссии, говорится, что судебное преследование какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества не оϲʙᴏбождает государство от ответственности по международному праву за действие или бездействие, вменяемые ϶ᴛᴏму государству.
Решение проблемы кодификации международного уголовного права не только позволит сконцентрировать в одном документе принципы и нормы, сформулированные в действующих международных договорах, но и разработать новые принципы и нормы, в т.ч. и новые составы международных преступлений и преступлений международного характера.
Комиссия единогласно приняла решение о разработке Кодекса международной уголовной ответственности индивидуумов, основанного на приговорах Нюрнбергского и Токийского трибуналов, Проекте кодекса 1954 г.
Конкретным результатом кодификационной работы КМП ООН стал проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятый на 46-й сессии в 1994 г. Предусмотрев в ст. 3 проекта возможность судебного преследования какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества, а в ст. 5 - ответственность государства по международному праву за действие или бездействие, вменяемое ϶ᴛᴏму государству, выработанный Комиссией документ установил прямую связь между уголовной ответственностью физического лица и ответственностью государства. Хотя между данными двумя понятиями крайне важно проводить определенное различие, тем не менее не следует забывать, что в ряде случаев они дублируют друг друга. К примеру, согласно п. 2 ст. 10 части второй проекта статей об ответственности государств, один из элементов сатисфакции уголовное преследование лиц, действие кᴏᴛᴏᴩых положило начало международно-противоправному деянию государства. При этом такая сатисфакция не может оϲʙᴏбодить государство от другого рода обязательств, обусловленных возможными последствиями данного преступления, например, от обязательства по возмещению ущерба.
Выработанный в рамках КМП ООН окончательный текст Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества призван способствовать установлению прочной правовой основы принципов деятельности Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии, а также деятельности на базе Устава Международного уголовного суда.
Официальная кодификация международного уголовного права - закономерный процесс становления и развития ϶ᴛᴏй отрасли права на стадии, когда побудет целая группа международных договоров, прямо или косвенно касающихся борьбы с отдельными международными преступлениями и преступлениями международного характера. Это требует соединения в международном документе обычной и договорной практики государств, введения новых принципов и институтов эффективного механизма его реализации.
· Международные договоры
· Международное обычное право
Международные договоры
Обычное право
Общие принципы права,
Решения национальных судов
Часть 2
Международный уголовный суд создается для принятия мер в отношении «самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества». В соответствии со Статутом(статья 5) юрисдикция Суда распространяется только на
Преступление геноцида
Преступления против человечества
Военные преступления
Преступление агрессии
Последующие статьи наиболее полно раскрывают инкриминируемые деяния, образующие составы преступлений.
Начало расследования
Самостоятельные полномочия
Принципиально важным является положение о том, что прокурор Суда может возбуждать расследование не только по представлению СБ ООН и государств-участников, но и proprio motu на основе информации от потерпевших, неправительственных организаций или иных источников, которые сочтет подходящими (статья 15).
Передача ситуации государством-участником и Советом Безопасности
Государства-участники и СБ ООН могут передавать прокурору ситуацию, при которой, как представляется, были совершены одно или несколько преступлений.Термин «ситуация» преследует цель предупреждения обвинений в адрес конкретных лиц со стороны политических институтов, что приводило бы к неоправданной политизации процесса.Суд сам принимает решение о том, следует ли предъявить обвинение одному или нескольким конкретным лицам.
Полномочия прокурора
В целом, полномочия прокурора по проведению расследования серьезно ограничены.
Статут разрешает проведение следственных действий в пределах территории государства-участника только в случае, если это государство явно не способно выполнить просьбу о сотрудничестве (статья 57-3).При наличии национальных органов следственные действия предпринимаются именно ими.Прокурор вправе присутствовать и оказывать содействие национальным властям, но только если это не запрещено национальным законодательством (статья 99-1).Такие действия возможны только после консультаций с запрашиваемым государством, а при отсутствии официального решения о приемлемости дела к производству запрашиваемое государство вправе налагать на действия прокурора любые разумные условия. Прокурор не вправе проводить основные следственные действия, такие как опрос свидетелей, без уведомления соответствующего государства.
Заключают вторую часть Статута вопросы приемлемости. Статут закрепляет, что дело не может быть принято к производству:
1) если государство, обладающее юрисдикцией уже расследует дело, за исключением случаев, когда гос-во не желает или неспособно вести расследование должным образом
2) дело расследовано го-вом и оно решило не возбуждать в отношении лица уголовное преследование, когда это не свидетельствует о нежелании или неспособности го-ва возбудить уголовное преследование должным образом
3) лицо уже было судимо за данное преступление
4) дело не является достаточно серьезным
Суд устанавливает критерии определения нежелания или неспособности государства произвести уголовное преследование должным образом.
Юрисдикция суда может быть опротестована:
· Обвиняемым или лицом, на которого выдан ордер на арест или приказ о явке в суд
· Государством, обладающим юрисдикцией на основании проведения расследования
· Государством, от кот требуется признание юрисдикции
В случае протеста по последним двум основаниям на время его рассмотрения Прокурор приостанавливает производство по делу.
За одно и то же деяние лицо не может быть осуждено дважды.
Суд применяет: Статут МУс, Элементы преступлений и свои процедуры доказывания; международные договоры, нормы и принципы международного права; общие принципы права
Часть 3
Содержит общие принципы права:
Nullum crimen sine lege – лицо не подлежит уг.отв. если деяние не образует состав преступления в момент его совершения лицом
Nulla poena sine lege - Лицо, признанное Судом виновным, может быть наказано только в соответствии с положениями настоящего Статута.
Отсутствие обратной силы ratione personae - лицо не подлежит уголовной ответственности в соответствии с настоящим Стату- том за деяние до вступления Статута в силу.
Индивидуальная уголовная ответственность - лицо, которое совершило преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, не- сет индивидуальную ответственность и подлежит наказанию в соответствии с настоящим Статутом.
Исключение из юрисдикции для лиц, не достигших 18-летнего возраста
Суд не обладает юрисдикцией в отношении любого лица, не достигшего 18-летнего возраста на момент предполагаемого совершения преступления.
Статут применяется в равной мере ко всем лицам без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. В частности, должностное положение как главы государства или правительства, члена правительства или парламента, избранно- го представителя или должностного лица правительства ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности согласно настоящему Статуту и не является само по себе основанием для смягчения приговора.
Ответственность командиров и других начальников
Неприменимость срока давности
В отношении преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда, не устанавливается никакого срока давности.
Описана субъективная сторона и основания освобождения от уголовной ответственности.
Часть 4
Меры Наказания
Статут предоставляет Суду право назначить наказание в виде лишения свободы на определенный срок или пожизненного лишения свободы (статья 77). По итогам переговоров о необходимости установления минимального и максимального срока было включено только положение об ограничении срока лишения свободы 30 годами. Против пожизненного заключения выступал ряд стран, особенно латиноамериканских, где такое наказание запрещено конституцией как нарушающее права человека, поскольку является жестоким и негуманным и противоречит целям исправления. С тем чтобы частично снять озабоченности в связи с пожизненным заключением, в Статут было включено положение об обязательном обзоре судом исполнения приговора, когда лицо отбыло две трети срока наказания или 25 лет в случае пожизненного лишения свободы(статья 110). В дополнение к лишению свободы Суд может также назначить штраф или конфискацию доходов, имущества и активов.
В итоге Статут сам по себе не предусматривает назначение Судом смертной казни. Компромисс был оформлен статьей 80, которая гласит: Ничто в настоящей Части Статута не затрагивает применения государствами мер наказания, установленных их национальным законодательством.
Финансирование
Расходы Суда и его органов покрываются за счет начисленных взносов государств-участников, средств, предоставленных ООН по утверждении Генеральной Ассамблеей, и добровольных взносов. Соотношение вклада ООН и государств-участников в Статуте не устанавливается.
Заключительные положения
Исключительно важной особенностью Статута является положение и неприменимости к нему никаких оговорок (статья 120). Перспектива сохранения права оговорок, что позволило бы государствам-участникам не исполнять тщательно согласованные положения, оставалась вполне реальной до последних дней Римской конференции.
Поправки (статьи 121-122)
Поправки к Статуту могут быть предложены по истечении семи лет с момента вступления его в силу. Для принятия поправки, по которой не может быть достигнут консенсус, необходимо большинство в две трети государств-участников. Изменения, выходящие за рамки институциональных, должны быть приняты семью восьмыми государств-участников, что призвано обеспечить относительную стабильность Статута.
В отношении статьи 5 (Преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда) предусмотрен еще более жесткий режим, распространяющий действие поправки только на принявших ее государств-участников, т.е. Суд может осуществлять юрисдикцию только в случае согласия государства места совершения преступления или страны гражданской принадлежности обвиняемого. Фактически, это означает право оговорки по вновь введенным преступлениям.
Ратификация
Для вступления Статута в силу необходима ратификация 60 государствами (статья 126).
Источники международного уголовного права.
Будучи частью международного правопорядка, МУП возникает из тех же источников права, что и международное право:
· Международные договоры
· Международное обычное право
· Общие принципы права, признанные основными правовыми системами мира
· Решения международных судов, международно-правовая доктрина, решения национальных судов – носят лишь вспомогательный (комплементарный) характер
Международные договоры на данный момент являются основным источником международного уголовного права, в их число включаются: конвенции, уставы, статуты, соглашения, декларации, акты и др. Международный договор имеет обязательную юридическую силу для стран участниц. Такие договоры в письменной форме закрепляют уголовно-правовые нормы, что является их преимуществом в сравнении с обычным правом, однако не все государства выражают согласие на их подписание, поэтому формально они не связаны закрепленными в них обязательствами. Международные договоры имели меньшее значение для МУПа до вступления в силу Статута МУС, который на сегодняшний день является основным источником МУП. Среди наиболее важных международных договоров следует назвать: Конвенцию о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г.; 4 Женевских Конвенции о защите жертв войны 1949 г.; Гаагскую Конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г.; Женевскую Конвенцию об открытом море 1958 г.; Единую Конвенцию о наркотических средствах 1961 г.; Конвенцию о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973 г.; Конвенцию о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1976 г.; Венскую Конвенцию о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.
Существует тесная связь между договорным и обычным правом.
В одних случаях договоры кодифицируют обычное право, в других случаях из положений мп договоров развивались нормы обычного права(пример ст.3 Женевских конвенций)
Обычное право продолжает играть решающую роль в международном уголовном праве в отсутствие глобального института, который бы занимался правотворчеством. Правовой обычай может не иметь письменной формы, может содержаться в международном договоре, имеющем обязательную силу для ограниченного круга участников, или в целом носящего рекомендательный характер. Согласно классическому определению, правовой обычай существует там, где наблюдается фактическая практика, основанная на осознании юридического обязательства. Практика должна быть единообразной и широко распространенной, а также долгосрочной. Обычное право кристаллизуется на основе совокупности официального поведения государств, решений международных судов и практике международных организаций. Примером общепризнанных норм являются 4 Женевские Конвенции о защите жертв войны 1949 г.: Об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях; Об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море; Об обращении с военнопленным: и о защите гражданского населения во время войны. Хотя они и не были подписаны всеми странами мира, тем не менее являются частью международного уголовного права в качестве общепризнанных норм и принципов.
Общепризнанными нормами и принципами международного уголовного права являются такие нормы и принципы, которые считает для себя обязательными достаточное большинство государств. Общепризнанными нормами международного уголовного права могут быть как нормы международных договоров, так и обычные нормы права.
Общие принципы права, к которым относятся юридические принципы, признанные основными правовыми системами мира. В ст. 21 Статута Международного уголовного суда раскрывается содержание этих принципов. Под ними понимаются общие принципы права, взятые из национальных законов правовых систем мира, включая национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми со Статутом, с международным правом и международно признанными нормами и принципами. Есть два необходимых условия для признания в качестве общего принципа права: он должен представлять собой правовой принцип и обладать способностью переносимости на устои международного порядка(be transferable to the international legal order). Международные суды должны обращаться к общим концепциям и институтам права, разделяемым всеми основными правовыми системами мира, а не только государства общего права и континентальной правовой семьи. По словам самого Международного Уголовного Суда общие принципы права должны применяться в тех исключительных случаях, когда международный договор и обычай не способны дать ответа на возникший вопрос.
Решения международных судов и трибуналов оказали непреходящее действие на формирование действующего международного уголовного права, это особенно распространяется на Нюрнбергский Международный военный трибунал, Международный военный трибунал для Дальнего Востока, Трибуналы по бывшей Югославии и Руанде и Международный Уголовный Суд. Решения этих судов являются важными средствами для определения норм международного права. Степень обязательности собственных решений для судов различна. МУС может основывать свои решения на прецедентах, но не обязан поступать так. А вот трибуналы по бывшей Югославии и Руанде в большей степени связаны прецедентами.
Важное значение в формировании норм международного уголовного права приобретают резолюции международных организаций. Наиболее ярким примером является Всеобщая декларация прав человека, в которой содержатся положения, имеющие отношение в том числе и к международному уголовному праву. Она была принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. и имела статус рекомендации. Однако в дальнейшем государства признали ее положения в качестве норм общего международного права. В настоящее время суды государств, включая Россию, рассматривают положения Декларации как общепризнанные нормы международного права.
Уникальным случаем прямого создания норм и институтов международного уголовного права международным органом является учреждение Советом Безопасности ООН международных трибуналов для бывшей Югославии и Руанды, несмотря на то, что в Уставе ООН не закреплено такое полномочие Совета Безопасности. Юридическое обоснование правомерности решений Совета Безопасности видится в другом, а именно в молчаливом признании их государствами.
Решения национальных судов играют двоякую роль в МУП. Во-первых, как формы отражения opinio juris и практики государств, они могут подтверждать и формировать обычное право и вносить вклад в формирование общих принципов права. Во-вторых, они могут служить в кач-ве вспомогательных средств признания права, помогающих определять содержание норм МУП. Наиболее важными являются те процессы, в ходе которых недвусмысленно применяется международное уголовное право.
Для исследования вопроса о том, что является источниками международного уголовного права, необходимо определиться с пониманием самого термина «источник права».
В общей теории права советского периода изучение данной категории велось в целом с позиции противоборства двух мировых систем, а закономерности развития источников права выводились из тезиса о диаметральной противоположности классовой сущности буржуазного и социалистического права.63 Само исследование проблем источников права обычно проводилось лишь в рамках проблематики советского права. При этом единственным источником права признавался, по существу, только нормативный акт. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что применительно к остальному миру определялась множественность источников права (обычай, судебный прецедент и проч.)
Одна из причин недостаточной разработки понимания термина «источник права» - многозначность и нечеткость самого этого понятия. Мысль о том, что «источник права - это не более как образ, который скорее должен помочь пониманию, чем дать понимание того, что обозначается этим выражением», актуальна и сейчас.64 В самом деле, под источником права понимают и материальные условия жизни общества (источник права в материальном смысле), и причины юридической обязательности нормы (источник права в формальном смысле), и материалы, посредством которых мы познаем право (источники познания права), и исторические источники права (вклад международного, внутреннего и иностранного права в создание какой-либо правовой системы).65
Надо признать, что в отечественной науке отсутствует общепринятое понятие «источника права». Еще в 60-е годы ряд исследователей предлагали заменить понятие «источник права» понятием
63 См., напр.: Александров Н. Г. Понятие источника права // Ученые труды ВИЮН. Вып. VIII. М., 1946.
64 КечекьянС. Ф. О понятии источника права// Ученые записки МГУ. Вып. 116. М., 1946. С.З.
в5 Муромцев Г. И. Источники права (теоретические аспекты проблемы) // Правоведение. 1992. №2. С. 24.
42___ _____________________________Глава I
«форма права», которое, по их мнению, позволяло исследовать право с позиций материализма более глубоко и всесторонне.66 У большинства авторов такая идея не нашла поддержки, и при употреблении термина «источник права» они обычно понимают юридический источник права (т. е. источник права в формальном смысле).
В литературе высказывались позиции, согласно которым под юридическим источником права понималась форма, в которой выражено правило, сообщающее ему качество правовой нормы;67 форму установления и выражения правовых норм;68 деятельность государства по установлению правовых норм либо административные и судебные прецеденты69 и т. д.
Однако различия между указанными подходами не столь принципиальны. Во всех случаях вопрос рассматривается с позиции и формирования права, и форм существования последнего. То, что одни авторы определяют как формы установления правовых норм, другие называют деятельностью государства по их установлению. Таким образом, под источником права понимается лишь формально объективированная деятельность, т. е. правотворческий акт, ведь норма права не может существовать вне источника права.
Подобное понимание «источника права» характерно и для многих зарубежных авторов. Так, К. Эллен (С. Alien) определяет источник права как «деятельность, посредством которой нормы поведения приобретают характер права, становясь объективно определенными, постоянными и прежде всего обязательными».70
Итак, при всех различиях в подходе к проблеме источника права под ним понимается деятельность либо результат деятельности по созданию правовых норм. Поэтому понятие «источник права» как бы предполагает правотворческий процесс. Однако последний не является предметом настоящего исследования.
м Заве С. Л. Развитие формы права в современных империалистических государствах. М.,1960. С. 9-10.
67 Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981. С. 315.
88 /Серимое Д. А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 218; Мицкевич А. В. Акты высших органов Советского государства. М., 1967. С. 15.
Сюкияйнен Л. Р. Система, источники и форма права // Право в странах социа-
листической ориентации. М., 1979. С. 60.
70 Alien С. К. Law in the making. Oxford, 1958. P. 1-2.
Международное уголовное право как отрасль международного права 43
Так, в дальнейшем, употребляя понятие «источник права» применительно к международному уголовному праву, мы будем понимать под ним только юридический источник права. Такой источник в формальном смысле является итогом нормотворческой, а ряде случаев и правоприменительной деятельности. Последняя может относиться к компетенции нескольких государств непосредственно (например, при заключении двухстороннего или многостороннего договора) или опосредованно (например, когда государство делегирует полномочия международной организации - ООН, Совету Европы и проч.)
Применительно к принципам и нормам международного права как источникам международного уголовного права можно вести речь, если международно-правовой акт устанавливает, изменяет или устраняет преступность деяния либо иным образом регламентирует материально-правовые вопросы уголовной ответственности. При этом такое международно-правовое положение должно иметь не рекомендательный, а обязательный характер. В противном случае потеряет смысл международное уголовное право как таковое, ибо представить себе исключительно «рекомендательное» уголовно-правовое установление вряд ли возможно.
В связи с этим положением вряд ли можно признать источниками международного уголовного права те акты международного права, которые относятся к категории «мягкого права», юридически не обязательного для государств (например, многочисленные рекомендации ООН по международному сотрудничеству в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в условиях развития).
Итак, основным качеством источника международного уголовного права является его обязательность для правоприменителя.
Под источниками международного уголовного права принято считать международный договор, международный обычай и решения международных организаций.71 В ряде работ, например, И. П. Блищенко, также указывается на то, что в качестве дополнительных («вспомогательных») источников надо признавать как нормы национального уголовного права, так и решения внутригосудар-
71 ЛукашукИ. И.. Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 14-15.
44__________________________________________Глава I
ственных судов, «в той или иной степени направленные на преследование и наказание за совершение международных преступлений или преступлений международного характера».72
Обратимся к положениям ст. 21 Римского Статута Международного уголовного суда («Применимое право»). В силу этой нормы, Международный уголовный суд применяет следующие правовые источники материального характера:
Положения настоящего Статута (в частности, элементы преступлений);
Применимые международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов;
Принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в предыдущих решениях Суда;
В исключительных случаях - национальные принципы и нормы права тех стран, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления (при условии отсутствия противоречия этих принципов и норм международному праву.
А вот какой перечень применимого права содержится в ст. 38 Статута Международного Суда ООН:73
a) международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;
b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;
c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;
d) с оговоркой, указанной в ст. 59,74 судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм.
72 Международное уголовное право / Под общ. ред. В. Н. Кудрявцева. 2-е изд. М., 1999. С. 25,28.
73 Статут Международного Суда от 26 июня 1946 года // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 1. М., 1996. С. 410.
4 «Решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу».
Международное уголовное право как отрасль международного права 45
Как видно из самих норм международного права, при решении уголовно-правовых вопросов в принципе возможно использование следующих формальных источников: «общие» принципы права; «принципы и нормы международного права» (в них в первую очередь включены международные договоры), международный обычай; решения международных организаций (в том числе и «судебные решения»); юридические доктрины.
На первый взгляд источниковая база международного уголовного права чрезвычайно разнообразна и эклектична. Поэтому попробуем определиться с пониманием и сущностью каждого из названных источников.
Сложнее всего обстоит дело с пониманием и юридическим значением «принципа международного права». Как известно, сам термин «принцип» происходит от латинского «principium», что означает «начало, основа».75
В науке общей теории права отмечается, что первоначально вырабатывается какая-либо всеобъемлющая руководящая научная идея - принцип права. Такая идея выражается в качестве «исходного руководящего начала» права.76
В теории подчеркивалось, что правовые принципы, с точки зрения их закрепления, разграничиваются на правовые принципы, закрепленные в праве, и правовые принципы, не закрепленные в нем. Правовые принципы, не закрепленные в нормах права, входят в правосознание, а правовые принципы, закрепленные в правовых нормах, - в право. Эти вторые становятся принципами права. Следовательно, «всякий принцип права есть правовой принцип, но не всякий правовой принцип есть принцип права».77 Причем фундаментальное значение, согласно наиболее распространенной позиции, имеют именно те принципы права, которые не столько отражены в отраслевых нормах, сколько воздействуют на правосознание в качестве идеи.78 Но в данном случае речь должна идти, на наш взгляд, не
75 Большой энциклопедический словарь. М.; СПб., 1997. С. 960.
76 Алексеев С. С. Общая теория права. М., 1981. С. 98.
77 Беляев Н. А. Принципы уголовного законодательства // Уголовное право на современном этапе: проблемы преступления и наказания. СПб., 1992. С. 64-65.
78 Келина С. Г, Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 24-25.
46_______ __ __ _________________________Глава I
столько о международном уголовном праве, сколько о международной уголовной политике в целом и способах ее реализации.
Такой дуализм в понимании существа правового принципа характерен и для отечественной науки международного права. Тради-ционна позиция, согласно которой разделение на принципы-идеи и принципы-нормы наиболее обосновано и юридически правильно. Причем приоритет должны иметь «основные принципы» высшей юридической, политической и моральной силы (jus cogens), на основании того, что они закрепляют основы современной системы международных отношений и международного права, являясь наиболее «обобщенными нормами».79
Нетрудно заметить, что в такой позиции кроется и некоторое формальное противоречие. Действительно, принцип-идея любой отрасли права вряд ли может иметь правоприменительное значение, не будучи закрепленным в норме. В этом случае он превращается лишь в «благое пожелание», а его несоблюдение не может повлечь никаких неблагоприятных последствий для нарушителя. А суть любой ответственности (в ретроспективном плане) за совершенное правонарушение состоит как раз в возложении на субъект негативных для него последствий. К тому же была бы абсурдна сама возможность юридической ответственности за нарушение идеи, пусть даже самой фундаментальной.
Примечательно, что германская доктрина международного права нередко указывает на то, что принципы в целом являются «только абстракциями (abstractions only), вытекающими из норм международного права, поскольку они сами по себе не обязательны, если не были включены в международное право».80 Еще более жесткую позицию занимают английские авторы, считающие, что не отраженный в норме принцип права «в действительности никого не обязывает и ни для кого не создает прав».81
79 См., напр.: Курс международного права: В 7т. / Отв. ред. И. И.Лукашук. М., 1989. Т. 2. С. 6-9.
80 SchwarzenbergerG. A manual of international law. London, 1960. Vol. 1 . P. 25.
81 Kelsen H. General theory of law and state. Cambridge, 1945. P. 6-7.
Международное уголовное право как отрасль международного права 47
Такую же позицию, по сути, занимает Декларация о принципах международного права 1970 года, призывая все государства в своей
деятельности всего лишь «руководствоваться этими принципами».
А ст. X Заключительного Акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года требует, чтобы государства при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы, сообразовывались «со своими юридическими обязательствами по международному праву».83 Причем такие обязательства всегда имеют нормативное оформление (конвенции, двухсторонние и многосторонние договоры и т. д.).
Следовательно, основополагающие документы международного права предполагают юридическое закрепление принципов в правовых нормах как международного, так и внутригосударственного характера. При этом сам «основополагающий принцип» становится нормой, предписанным правилом поведения, неисполнение или нарушение которого влечет то или иное неблагоприятное последствие.
Именно это значение может иметь принцип международного права как источник уголовного права. Попытаемся доказать это положение на основе анализа фундаментального института юридической ответственности.
Уже в 60-х годах в философии понятие ответственности начинает рассматриваться не только в ретроспективном (негативном), но и в активном (позитивном) аспекте. Под ответственностью в ретроспективном плане понимается ответственность за прошлое деяние, нарушившее правовое нормативное предписание. Ответственность в позитивном плане - это осознание личностью своего долга перед другими людьми, обществом, государством, осознание смысла и
значения своих поступков.
Взаимосвязь позитивной и ретроспективной ответственности проявляется в оценке поведения индивида. При правомерном поведении лица по сути дела реализуются правовые предписания в настоящем; такое поведение поощряется и санкционируется государ-
82 Международное право в документах. М., 1982. С. 11-12.
83 Ведомости Верховного Совета СССР. 1975. Ms 33. Приложение.
84 Самощенко И. С., Фарукшин М. X. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 6.
48______ __ _______________________________Глава I
ством. Неправомерное поведение подлежит пресечению и получает негативную оценку со стороны общества и государства.85
Несмотря на возражения сторонников теории «позитивной» или «единой» ответственности, при рассмотрении вопроса о значении принципов и норм международного права при наступлении уголовной ответственности по международному уголовному праву предпочтение должно быть отдано позиции ответственности за уже совершенное деяние. Тем более что «есть отрасли, которые в объективно-правовом плане имеют исключительно ретроспективную ответственность... И наоборот, есть отрасли преимущественно регулятивного содержания и опирающиеся преимущественно на позитивную юридическую ответственность».86 Международное уголовное право преимущественно относится к отраслям первого порядка.
В науке не выработано единого понятия ретроспективной юридической ответственности. Из имеющихся концепций следует выделить две наиболее распространенные.
Во-первых, ответственность рассматривается как реакция пра-воприменителя (в нашем случае - государства или международной организации) на деяние, являющееся преступлением по международному уголовному праву. При этом главной характеристикой такой ответственности является наказание, кара.87 Согласно другой точке зрения, уголовная ответственность определяется как наличие у преступника юридической обязанности подвергнуться принужде-
85 Теория «позитивной» уголовной ответственности, лежащая в основе правомерного поведения, получила развитие в работах В. Г. Смирнова, А. Н. Тарбагаева и ряда других авторов. Смирнов В. Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С. 79; Тарбагаее А. Н. Ответственность в уголовном праве. Автореф. дис. ... докт. юрид. наук в форме научного доклада. СПб., 1994. С. 40.
88 Боброва Н. А., Зражевская Т. Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм. Воронеж, 1985. С. 17.
87 Надо заметить, что в теории отечественного уголовного права уголовную ответственность и наказание отождествляли Я. М. Брайнин, А. А. Пионтковский и другие авторы. См.: Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 25; Курс советского уголовного права: В 6т. Т. 3/ Под ред. А. А. Пионтковского, П.С.Ромашкина, В.М.Чхиквадзе. М., 1970. С. 7.- Надо заметить, что действующий уголовный закон указывает различные основания освобождения от уголовной ответственности и наказания, проводя тем самым принципиальное разграничение между ними.
Международное уголовное право как отрасль международного права 49
нию88 (в международном уголовном праве - опять-таки со стороны государства-правоприменителя или международной организации).
Однако определение ответственности как юридической обязанности субъекта в конечном итоге переводится в практическую плоскость и рассматривается как реализация уголовной ответственности по международному уголовному праву. А суть такой реализации как раз и состоит в применении принудительных мер международного уголовно-правового характера с правоприменяющей стороны. При этом обязанность лица претерпевать ответственность должна возникать в момент совершения преступления по международному уголовному праву - а международное уголовное правоотношение само по себе уже существует потому, что свершился юридический факт - произошло преступление.
Вместе с тем преступление может быть совершено деянием, которое всегда нарушает конкретную норму права, а не какую-нибудь «руководящую» или «основополагающую» идею. Иными словами, уголовная ответственность невозможна при нарушении юридической доктрины, каковым является принцип-идея. Следовательно, основополагающий принцип любого права, в том числе и международного, имеет уголовно-правовое значение, будучи закрепленным в ^конкретной норме права.
То есть, с точки зрения наступления уголовной ответственности по международному уголовному праву, граница между «нормой международного права» и «принципом международного права» стирается, а принцип международного права для признания его источником международного уголовного права должен иметь нормативное оформление.
В дальнейшем, говоря об основных («основополагающих»)
принципах международного права как источниках международного
/уголовного права, мы будем подразумевать только те основные
^принципы, которые получили нормативное оформление. К таким
| принципам, имеющим уголовно-правовое значение, относятся:
Принцип всеобщего уважения прав и свобод человека;
Принцип равноправия народов и права народов распоряжаться своей судьбой;
88 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть/ Отв. ред. Б. В. Здра-|вомыслов. М., 1996. С. 66-67.
50 ______ __ __ _________Глава 1
Принципы мирного сосуществования и суверенного равенства государств и связанный с ними принцип неприменения силы или угрозы силой в международных отношениях;
Принцип нерушимости государственных границ и территориальной целостности государств;
Принцип сотрудничества государств.
Еще раз подчеркнем, что речь идет о тех основных принципах международного права, которые имеют непосредственное уголовно-правовое значение и нормативное оформление. Мы привели только примеры закрепления принципов в нормах международного права. Представляется, что исчерпывающий перечень таких норм невозможен (хотя бы в силу того, что не ограничено число двухсторонних договоров), да и вряд ли необходим. Причина последнего кроется в том, что принципы-нормы носят декларативный характер и нуждаются в уточнении договорными нормами международного права в собственном смысле этого слова.
недопустимо, называя их нормами jus cogens (т. е. императивными нормами общего международного права). Представляется, что все остальные нормы международного права должны соответствовать таким принципам-нормам, однако вопрос такого соответствия остается за рамками исследования.
Количество исследований о понимании и значении норм международного права в собственном смысле этого слова настолько велико, что его невозможно перечислить в рамках настоящего исследования.90 Однако в науке традиционно под нормой международного права понимается правило поведения, которое признается субъектами международного права (государствами и иными субъектами) в качестве юридически обязательного. По своей сути такое правовое предписание представляет из себя «согласован-
См., напр.: Международное право / Отв. ред. Ю. М. Колосов, В. И. Кузнецов. М., 1995. С. 20-21.
90 Среди фундаментапьных работ отметим: Пукашук И. И. Источники международного права. Киев, 1966; Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970; Шестаков Л. Н. Императивные нормы в системе современного международного права. М., 1981, и пр.
Международное уголовное право как отрасль международного права 51
ную волю государств», имеющую диспозитивный или императивный характер.91
Норма международного права не означает идентичности воли государств - достаточно, чтобы они были согласованы в том, что касается правила поведения и признания его в качестве юридически обязательного. Поскольку воля государств согласована в отношении содержания правила поведения и признания его в качестве правовой нормы, здесь они едины. Норма международного права - это про-
дукт не «общей» воли государств, а согласования волеизъявлении.
В том, что нормы международного права- это результат согласования и взаимообусловленности волеизъявлений государств, и состоит их отличие от норм внутригосударственного права.
В отечественной науке обычно считается, что только договорные нормы международного права могут иметь обязательный характер. Разделяя эту позицию, заметим, что именно обязательность договорных норм международного права делает их источниками международного уголовного права. На настоящий момент действует около трехсот договорных норм международного права, так или иначе регламентирующих вопросы уголовного права. Именно это обстоятельство дает основание для вполне справедливого утверждения о том, что договорная норма международного права является в настоящее время основным источником международного уголовного права.93
Весьма актуальным представляется проведение классификации норм международного права как источников международного уголовного права.
По способу принятия норма международного права может быть:
Двухсторонней - содержится в двухстороннем договоре между государствами и имеет юридическую силу только для них (примерами такой нормы могут являться договоры о правовой помощи, регламентирующие в том числе вопросы выдачи лиц, совершивших
81 См.: Курс международного права: В 7т./ Отв. ред. Р. А. Мюллерсон, Г. И. Тункин. М., 1989. Т. 1. С. 184-188.
В теории высказывалась позиция относительно того, что норма права представляет собой «общую волю» создавших его государств. Но эта точка зрения не получила поддержки. - Алексидзе Л. А. Некоторые вопросы теории международного права. Императивные нормы. Тбилиси, 1982. С. 167.
83 Панов В. П. Международное уголовное право. М., 1997. С. 24-25.
52_____ ______________________________Глава 1
преступления; консульские конвенции между государствами, определяющие пределы консульского иммунитета от уголовной ответственности);
Многосторонней - содержится в трехстороннем (и более) договоре, не являющимся по своему определению универсальным актом международного права; большинство таких договоров заключается государствами - членами региональных международных организаций, и действие этой нормы обычно ограничено только участниками (например, Конвенция СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г.);94
Универсальной - обычно содержится в конвенционном договоре, при этом особенностью универсальной нормы является ее открытость для подписания другими государствами (самые яркие примеры - Конвенции Организации Объединенных Наций).
По способу правового регулирования нормы международного права подразделяются на:
Диспозитивные - в рамках такой нормы субъекты международного права могут сами определять свое поведение, взаимные права и обязанности в зависимости от обстоятельств;
Императивные - такие нормы устанавливают конкретные пределы определенного поведения.
Нетрудно заметить, что источником международного уголовного права могут быть только международно-правовые нормы императивного характера. Именно в силу повелительного характера государства и международные организации как субъекты международного права в целом обязаны исполнять такие нормы как непосредственно, так и внося определенные изменения в национальное законодательство (в том числе, конечно, и в уголовное).
По характеру своего действия в международном уголовном праве императивные договорные нормы международного права можно разделить на:
Имеющие непосредственное действие - такие нормы могут не включаться во внутреннее законодательство государства;
94 Собрание Законодательства Российской Федерации. 1995. № 17, Ст. 1472.
Международное уголовное право как отрасль международного права 53
Имеющие опосредованное действие - эти нормы подлежат обязательному включению во внутригосударственное законодательство либо в оригинальном виде, либо национальный закон приводится в соответствии с ними.
Итак, в качестве основного источника современного международного права следует признать договорную норму международного права, имеющую императивный характер.
Данное положение нашло свое последовательное подтверждение в позиции Международного трибунала по бывшей Югославии по вопросу о применимости норм международного права: «Международный трибунал вправе применять...любой договор, который: 1) был несомненно обязателен (выделено нами.- А. К.) во время совершения инкриминируемого деяния и 2) не противоречил или не отступал от императивных норм международного права... ».95
Своеобразной разновидностью императивных норм международного права являются уставы международных организаций (ООН, Международного Суда, Международного уголовного суда) и международных трибуналов - Нюрнбергского, Токийского, по бывшей Югославии и по Руанде. В литературе отмечалось, что создание Советом Безопасности ООН двух последних из названных трибуналов явилось уникальным для современности случаем прямого создания норм и институтов международного уголовного права - и особенность такого учреждения трибуналов заключалась не в договорном
характере, а в «молчаливом признании их государствами».
Мы разделяем подобную точку зрения. Отметим, что подобное исключение, на наш взгляд, подтверждает общее правило- для признания нормы международного права источником международного уголовного права требуется, чтобы она имела обязательный характер в силу договорного механизма ее принятия.
И надо еще раз отметить закономерность и положительный характер стремления к кодификации норм международного уголовного права. Особая заслуга в его реализации принадлежит Комиссии международного права ООН, что отмечается практически всеми ав-
95 Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 104-105. 98 Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 15-16.
54_______ ____________________________Глава I
торами.97 Остается только надеяться, что Международный уголовный кодекс все же станет реальностью.
Как известно, межгосударственные отношения во многом строятся в соответствии с международным обычаем - исторически сложившейся традицией. Вопрос об отнесении обычая к источникам международного уголовного права довольно спорен.
Вместе с тем международный обычай - неписаное правило поведения, которым регулируются те или иные отношения при «молчаливом согласии» субъектов международного права. Однако как оценить ситуацию, если какой-либо субъект международного права выступит против соблюдения такого обычая? В этом случае он (обычай) потеряет качество обязательности соблюдения. Представляется, что «неписаный» обычай в международном уголовном праве вряд ли может рассматриваться в качестве императивного («жесткого») источника, а, следовательно являться источником международного уголовного права в формальном смысле.
Иначе обстоит дело, когда обычай официально признается двумя и более государствами в качестве правила поведения. В этом случае «официальность» такого обычая означает его документальное, договорное закрепление. И тогда такой обычай должен расцениваться как норма международного права, со всеми вытекающими отсюда последствиями.98
В связи с этим трудно согласиться с высказанной в науке точкой зрения о том, что в настоящее время в силу различного рода трудностей (связанных в основном с процедурой принятия договорной нормы) обычные нормы международного права играют более важ-
ную роль, чем международные договоры.
Высказанная позиция прямо опровергается и положениями основополагающих международно-правовых актов: во многих источниках подчеркивается, что не только договор, но и обычай как международная традиция имеет юридическую силу только в том случае, если он «признан в качестве правовой нормы». Об этом прямо гово-
97 См., напр.: Верещетин В. С. Международный уголовный суд: новые перспективы (к рассмотрению вопросов в Комиссии международного права ООН) // Московский журнал международного права. 1993. № 2. С. 3-13.
См., напр.: Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970. С. 177.
99 Арцибасов И. Н., Егоров С. А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. М., 1989. С. 56.
Международное уголовное право как отрасль международного права 55
Таким образом, по своей юридической природе и значимости международно-правовые нормы договорного характера и обычные международно-правовые нормы, получившие договорное закрепление, уравнены.
История знает немало примеров, когда обычные нормы трансформировались в собственно международный договор.
Так, например, Международный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 года, были признаны цивилизованными нациями и рассматривались как действующие законы и обычаи войны. В дальнейшем «обычаи ведения войны» нашли договорное закрепление в ст. 35, 37-39 I Дополнительного протокола 1977 года к Женевским конвенциям о защите жертв войны (1949 г.),101 а также нормативное подтверждение в Уставе Международного трибунала по бывшей Югославии102 и Руанде.103
Ярким примером придания нормативного характера обычному праву явилось принятие Всеобщей декларации прав и свобод человека от 10 декабря 1948 года,104 ставшей основополагающей частью Международного стандарта ООН в области защиты прав и свобод личности. Названный документ исторически уходит корнями к первым правовым установлениям буржуазной эпохи, в частности, к Французской декларации прав человека и гражданина 1789 года.
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что международный обычай может расцениваться в качестве источника международного уголовного права, но при условии его нормативного закрепления в международных договорах.
100 Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международного Суда: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1968. С. 47.
К ним относятся веками формировавшиеся в Европе обычаи права выбора ведения войны, запрета вероломства, определения эмблем и знаков отличия.
102 Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. М., 1996. С. 102-109.
103 Там же. С. 109-117.
104 Сборник стандартов Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание ООН. Нью-Йорк, 1992. С. 275-279.
56 _______Глава 1
Одним из самых спорных вопросов, касающихся источников международного уголовного права, является вопрос о признании в качестве таковых решений международных организаций. Казалось бы, приведенные выше положения Устава Международного Суда ООН и Римского Статута Международного уголовного суда вполне позволяют применять ранее вынесенные решения этих организаций при рассмотрении последующих дел.
Но у этих правовых актов есть существенное различие. Устав Международного Суда ООН (ст. 38) специально оговаривает, что его решения могут быть применены с оговоркой о том, что решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу. Следовательно, применение ранее вынесенного судебного решения по другому делу становится невозможным, если против этого возражают участники процесса.
В более позднем документе - Римском Статуте Международного уголовного суда - подобной оговорки нет: Суд может применять принципы и нормы международного права так, как они были истолкованы в его предыдущих решениях (ст. 21).
Как видно, сам факт подобного эволюционирования в понимании места и значимости решений международных организаций позволяет говорить о том, что последние становятся «полноправными» источниками международного уголовного права.
Однако ряд договорных норм международного права берет свое начало как раз из решений соответствующих организаций. Яркий тому пример - принятие в 1948 г. Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него: основные уголовно-правовые положения этой конвенции (в том числе и определение преступления геноцида) генетически связаны с принятыми в 1950 г. Комиссией Международного права ООН «Принципами международного права, признанными статутом Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в решениях этого трибунала».
Таким образом, в международном уголовном праве допустимо (весьма осторожно) говорить о том, что решение международной организации может иметь не только правоприменительное, но и правоустанавливающее значение. В любом случае решение международной организации должно иметь обязательную силу для государств-участников. Если же решение носит рекомендательный ха-
Международное уголовное право как отрасль международного права 57
рактер, то с точки зрения международного уголовного права оно не может быть его прямым источником. Так, на основе анализа рекомендательных резолюций Совета Безопасности ООН И. И. Лукашук сделал вполне справедливый вывод о том, что они сами по себе «не могут служить основанием для привлечения к уголовной ответственности».105
В связи с этим надо особо остановиться на такой разновидности решения международной организации, как прецедентное решение по делу, вынесенное международным судом (трибуналом). В науке довольно прочно устоялось мнение, что судебный прецедент - это решение суда по конкретному делу, обязательное при решении аналогичных дел в последующем этим же судом, либо судами, равными или нижестоящими по отношению к нему.106
Представляется, что в случае прямо установленной обязательности судебного прецедента он как разновидность решения международной организации является источником международного уголовного права.
